Меган Беннет - Супергерой [СИ]

— Лея, — он тут же обнимает меня, отчего я снова в шоке, потому что обычно я ко всем лезу с объятьями. — Тебя выпустили?

— Как видишь, — я отстраняюсь от объятий и потягиваюсь от того, что моя спина ужасно ныла. — Я не спала всю ночь и теперь я ужасно сонная, а моя спина меня ненавидит.

— Они не впускали твоих родителей к тебе, — говорит Джастин, потирая шею. — Миссис Бейл разрешили пройти только после того, как она съездила за удостоверением адвоката.

— Я знаю, мне дали поговорить с ней по телефону. Так, ты здесь пробыл почти сутки?

— Э, ну, да…

— Зачем?

— Не знаю, просто, ну… я не знаю, — парень облизывает обсохшие губы и трясет нервно ногой.

Я усмехаюсь и качаю головой.

— Лея? Лея! — слышу тревожный голос матери и когда встаю, поворачиваясь к ней, оказываюсь прижатой к ее телу. — Боже, с тобой все хорошо? Я так волновалась! Они нас не впускали и ты потом сказала, чтобы мы уезжали. Я так благодарна Энни, что она приехала со мной и помогла мне вытащить тебя отсюда. Ты молодец, Лея, молодец, что не сдалась и не дала себя в обиду этим уродам, которые хотели скорее отделаться от работы.

Мама все тараторила, все крепче прижимая меня к себе, а я просто улыбалась, наслаждаясь материнским теплом, по которому успела соскучиться за сутки.

— Поехали домой? — предлагает мама, немного отпрянув, но продолжая гладить меня по щекам, а я, улыбнувшись, киваю.

— Поехали? — спрашиваю я Джастина, протягивая ему руку.

Он улыбается и кладет свою руку мне на ладонь, и я чувствую, какая она горячая. И мне не хочется, чтобы он отпускал мою руку.

Глаза болели до невозможности от того, что я сутки была в линзах. Не понимаю, как некоторые могут их носить долгое время, потому что мои глаза слишком чувствительные для этого. Не удивительно, что они сейчас так слезятся и мне больно даже моргать. Уже совсем не вытерпев, я опускаю вниз козырек машины, чтобы, смотря в зеркало вытащить чертовы линзы. Грязными руками я полезла прямо в глаз, отчего услышала мамин вопль.

— Лея! Это отвратительно.

Игнорируя ее крики и смех Джастина, что сидел сзади, я вытащила линзу с левого глаза и просто выбросила в открытое окно, а потом приступила к правому. Отделавшись и от этой линзы старым путем, я в блаженстве прикрыла глаза и позволила нескольким слезинкаи стечь по моему лицу.

Как же хорошо теперь моим глазам, что просто хочется от радости материться.

Но открыв веки, я снова вижу все мутным, словно глаза покрылись некой пленкой, которую никак не убрать. В такие моменты я становилась будто беспомощной. Не то, чтобы я сразу падала, словно я совершенно слепая. Да нет, я могла ориентироваться в пространстве, просто уже не было той четкости и резкости, которую я любила. Ну, еще могла незнакомца спутать со своим другом, например. А так, пустяки.

Мама начала говорить о том, что я в свои глаза могу занести какую-нибудь заразу, особенно после чертовой камеры, так как после нее я еще руки не мыла. Но мне было все равно, потому что терпеть уже было невозможно.

Когда мы подъезжаем к нашему дому, я замечаю какого-то человека, сидящего на ступеньках нашего крыльца. Не вижу его лица, но я точно могла сказать, кто это. Я узнала его по мотоциклу, что стоял около тротуара и по темной массивной косухе, которую я раньше любила надевать. Это был Эндрю. Увидев его, мама тут же напряглась, но заехала во двор и остановила машину. Я сидела неподвижно на кресле, пока Квилл вскочил со ступенек и смотрел на меня. Поколебавшись, я отстегиваю ремень безопасности и выхожу из машины, попутно поправляя свою клетчатую рубашку, которая сильно распахнулась от порыва ветра, а после надеваю одну лямку от рюкзака на левое плечо.

— Привет, — первой начинаю говорить я, пока мама и Джастин выходят из машины, а Эндрю продолжает смотреть на меня, почти не моргая.

Выглядел он потрепанным. Даже хуже меня, наверное. Огромные и темные круги под глазами, словно он уже не спал тысячу лет. Густые темные волосы непослушно торчали во все стороны, даже бандана, завязанная на лбу, не могла исправить положение. Под косухой виднелась довольно мятая болотного цвета футболка, которую, скорее всего, он выудил со своей полки, где царил полный хаос. Забавно, что я помню даже про беспорядок в его шкафу.

Эндрю тяжело дышит и медленно моргнув, преодолевает расстояние между нами, прижимая меня к своей груди. И я не знаю, как на это реагировать. Я просто стою, прижатой к нему, пока мои руки болтаются в воздухе и не осмеливаются обнять Квилла в ответ. Наши с ним отношения слишком запутаны. Я знаю, он откуда-то узнал, что я была арестована и переживал. Я бы тоже за него переживала, но просто я больше не знала как с ним себя вести после того гребанного поцелуя. Не знала, что надо говорить и не знала, что мы вообще встретимся, хотя внутри я понимала, что нам стоит обязательно все выяснить для себя.