Владимир Колычев - Мой неверный однолюб

– А это ты ему позволишь?

– Я никому тебя не отдам! – Ирка кивнула, давая понять, что согласна на любую подлость, которая позволит удержать Пашу на цепи.

– Если меня посадят в клетку, как же наш бизнес?

– Чем-то придется пожертвовать.

– Я не хочу ничем жертвовать. Мне нравится моя жизнь.

– В твоей жизни нет Катьки. И не будет.

– Ну хорошо… Только с Аликом я мириться не буду.

– С Аликом я поговорю! – взбодрилась Ирка.

– Утомила ты меня, голова закружилась… – Паша закрыл глаза. – Завтра приходи.

– Знаю я, чем ты тут без меня будешь заниматься. Я этой длинноногой голубоглазке оба глаза на одно место натяну! – пригрозила она.

– Один раз не керогаз. – Алик хитро посмотрел на жену.

Он давал ей понять, что имеет право на маленькую интрижку со случайной женщиной, и где-то в глубине души она согласилась. Поэтому не стала драть глотку, а спокойно проглотила предложенную пилюлю. Ну, если один раз, то можно. С кем угодно. Но только не с Катькой.

Но с кем угодно Паша не хотел. Ему нужна была только Катя. Поэтому, как только Ирка ушла, он тут же выписался из больницы. Одежда и деньги у него имелись, билет на поезд купить не проблема. Если что, даст на лапу проводнице. Хоть в тамбуре, но до Москвы доберется.

Песня хорошая, мелодичная, с «волшебными» нотками, но как же тяжело она дается! Катя выдохлась, пока ее записали. Она готова была расцеловать звукорежиссера, когда он дал отбой. Из студии звукозаписи она выходила в состоянии выжатого лимона. И не сразу заметила человека, который стоял в стороне у крыльца.

Она заметила его, когда он шагнул к ней. Это мог быть Алик. В душе лопнула плотина, из-за которой хлынула холодная вода.

– Катя!

Но это был Паша. Она узнала его по голосу. И холодная вода в душе стала вдруг горячей.

Паша изменился, выше не стал, но раздался в плечах, и черты лица стали четче, жестче. Его мужская красота обрела зрелость, законченность. Он улыбался ей робко, но в глазах она видела уверенность человека, много повидавшего на своем веку. Катя не теряла связь с домом и кое-что знала о нем. Говорили, что Паша воевал в Чечне. И даже был в плену. Глядя на него, в это можно было поверить.

– Привет!

Он протянул ей букет роз, бутоны которых заиндевели на морозе.

В ответ она всего лишь кивнула. От волнения слова вдруг застряли в горле. Но при этом бдительности она не потеряла. И даже обернулась. Кирилл не присутствовал на записи, но обещал подъехать. Она еще только собиралась звонить ему, сказать, что едет домой.

– А я вот узнал, где ты записала свою первую песню… – Паша кивнул на вывеску возле двери.

– Я сейчас поеду, а ты иди за мной.

Дрожащей от волнения рукой она открыла машину, села за руль. И уже после того, как автомобиль пришел в движение, подумала, что запросто могла бы оставить Пашу за бортом. Он ведь фактически предал ее, и она имела полное право поступить с ним так же подло. И еще она несвободна. Кирилл сделал ей предложение, и она ответила ему согласием.

Но машину она все-таки остановила, едва лишь свернула за угол. Паша не заставил себя ждать. Подсел к ней, тихонько захлопнув дверь. И в салоне вдруг стало жарко.

– Даже не знаю, что сказать, – смущенно улыбнулся он.

– Тогда, может быть, поговорим об Алике? – Катя подумала, что Паша мог продаться Сорокину с потрохами.

Только «троянского коня» ей сейчас не хватало.

– Я думал, что ты собираешься за него замуж. – Голос у Паши дрогнул.

– Когда ты думал?

– Ну, тогда… Это Алик нас разлучил.

– Я сбежала от Алика. А ты меня не догнал.

– Я не так все понял.

– А вот Алик меня догнал. Опередил тебя на целых четыре дня.

– Он был здесь?

– Был… Как был бешеным, так и остался.

– Он тебя по телевизору увидел. На Новый год.

Кате вдруг стало любопытно. Как отреагировал Паша, увидев ее на новогоднем экране. Она так хотела, чтобы он пожалел о своем предательстве.

– И ты видел?

– Мы вместе увидели… И подрались.

– Да, я видела, у него были следы… – улыбнулась Катя.

Значит, это Паша накостылял Алику. Это хорошо. Очень хорошо.

– Мне тоже досталось. Я поэтому сразу приехать не смог.

– А зачем ты приехал? – резко спросила она.

– Прощения у тебя попросить, – не задумываясь, ответил он.

– За что?

– За свою глупость. За свое малодушие… Я не должен был тебя отпускать. И не должен был жениться на Ирке.

– Хорошо, допустим, я тебя простила. Что дальше?

– Ну, я мог бы уехать обратно.