Берта Ландау - Посею нежность – взойдет любовь

…Отбушевавшись, Артем, прямо как был, в одежде и обуви, рухнул на кровать и заснул.

Ляля не легла рядом. Она устроилась в гостиной, на диване, убрав предварительно все осколки, клочья разорванной скатерти и остатки еды. Она лежала и думала, думала. Ей надо было решиться. Нет, сначала ей надо было понять что-то про себя, а потом решиться.

Она во время ужина как раз собиралась сказать мужу, что, похоже, у них будет ребенок. Она готовилась к радости, к тому, как побегут звонить родителям, как примутся планировать будущее… И вот теперь вместо будущего виделась ей черная дыра.

Что теперь ей полагается сделать? Прогнать мужа? Насовсем? Он же не сдержал своего слова. Обещал больше никогда не пить, а сам сотворил такое! И какова же цена его обещанию в таком случае? Можно ли ему вообще-то верить? И как теперь с ребенком? Что, если ее ребенок будет видеть своего отца таким? Это же ужас! Катастрофа! Как она потом ребенку объяснит, почему осталась с таким человеком? И – сказать ли родным? Может, с ними посоветоваться? Может, сначала им рассказать о ребеночке? А с отцом ребеночка расстаться сразу, сейчас, пока не поздно?

Ляля думала о расставании, но наедине с собой честно понимала, что не сможет бросить мужа. Не сможет! Она его любила! Очень-очень. Ненавидела этого, второго, вселяющегося в тело дорогого ей человека, пока у него отключался разум. Так она видела, так ощущала.

Ей при этом казалось, что не все потеряно. Она понимала, скорее всего там, в больнице, куда попал на работу молодой новоиспеченный хирург, что-то отмечали, как это водится в трудовых коллективах. Он не смог отказаться, ему показалось неудобным, некомпанейским сказать «нет».

Ляля понимала…

Она тщательно продумала стратегию. Как вести себя с ним утром. Надо быть строгой. Надо почти не разговаривать. Надо, чтоб на этот раз он окончательно пообещал никогда не пить. Надо сказать: «Да, я вхожу в твое положение, да, ответить «нет» трудно. Но выбирай: или ты отказываешься от протянутой тебе рюмки, или ты отказываешься от меня. И от будущего нашего ребенка».

Вот как она скажет!

Ляля была твердо уверена, что придумала красиво, логично, убедительно. И, конечно, легче отказаться от рюмки, чем от любимой жены и будущего ребенка.

Рюмка – что? Пшик! Гадость!

А тут – любовь, семья, уют дома, вся будущая жизнь. И сравнивать нечего, каждый понятно что выберет.

Еще Ляля вдруг осознала, что боится за будущего ребенка: а вдруг ему (или ей) передастся этот ужас, этот алкоголизм? Что тогда? Наверное, надо как-то сразу воспитывать его, неустанно, с раннего возраста говорить о вреде, о том, что пить нельзя, показывать пример трезвости.

Много роилось мыслей в ее бедной голове. Она думала, уверена была, что от нее все зависит, что все можно поправить, изменить.

На этой молодой уверенности и держится, наверное, мир человеков.

Утром Артем со слезами на глазах каялся, просил прощения. Он предлагал ей придумать любое наказание: он готов был из окна выброситься, на полу в прихожей спать, готов был… на все… Вот что она скажет, на все то и готов.

– Только поклянись, что не будешь пить! – улыбалась уже Ляля. – Твердо-твердо, в последний раз. Иначе потом мы расстанемся. Ты не видишь себя в эти моменты. Это ужасно.

– Да, я понимаю. Это чудовищно. Я клянусь, Лялечка, любимая. Клянусь. Жизнью своей клянусь. Прости меня, пожалуйста.

Разве можно тут не простить?

Конечно, она простила.

И снова началось счастье, любовь. Тем более подтвердилось, что они уже не просто муж с женой, а будущие счастливые родители.

Оба парили на седьмом небе от счастья. Месяц прошел в образцовой любви, согласии, обоюдной заботе, мечтах, планах, трудах. Ляле повезло с работой. Ей, молодой переводчице, доверили трудиться над книгой знаменитого и популярного американского автора. Так удачно сложились обстоятельства, иначе в жизни бы ей такого заказа не видать. Труд ее прекрасно оплачивался. Никому дела не было, беременна ли переводчица или нет, хоть рожай одного за другим. Главное: работу выполни в оговоренный срок.

Идеальное стечение обстоятельств.

Артем старался в своей больнице, набирался опыта, набивал руку на не очень сложных операциях.

Хорошая, осмысленная жизнь. Что еще надо?

Но не бывает же, чтобы все шло хорошо бесконечно. Это Ляля уже начала осознавать. И даже слегка побаивалась. Ведь если опять случится с Артемом то самое ужасное, придется непременно выполнять обещанное: расставаться. Ей даже подумать об этом было страшно: уж очень хорошо им жилось вдвоем, уж очень большое взаимопонимание царило между ними. Могли полночи проговорить о прочитанной книге, о том авторе, которого она переводит, или о больных Артема.