Алла Полянская - Ничего не возьму с собой

— Это не из-за тебя, а из-за каких-то больных ублюдков, которых я скоро поймаю. А я их поймаю, не сомневайся! И уж тогда я их закрою в самую мерзкую камеру и потеряю ключ. — Виктор обернулся, в упор глядя на Никиту. — Не расклеивайся, ты нужен мне в боеспособном состоянии.

— Я… да, конечно.

Но никакого «конечно» и близко не было, и все это понимали, включая самого Никиту. И только железная хватка хрупких пальчиков Ани Лепехиной удерживала его от необратимого. На него снова навалилась та абсолютная безысходность, которая не так давно привела его в дом Ники, где кот по имени Буч вел с ним по ночам неспешные беседы о жизни и его месте во Вселенной. Его, Буча, месте, конечно же. Кот был уверен, что мир создан исключительно для того, чтоб ему было где комфортно жить, и через пару дней в компании кота Никита уже склонялся к тому, что так оно и есть.

А теперь Ники нет, и кот где-то там, в Озерном, занимается своими кошачьими делами. Зато есть Аня Лепехина, которая встала вдруг рядом с ним, плечом к плечу, и, похоже, никуда уходить не собирается. И если еще вчера вечером он бы сильно удивился этому обстоятельству, то сейчас ее присутствие кажется ему самой естественной в мире вещью.

— Я позвоню, когда что-то изменится, — Аня смотрит на Виктора потемневшими глазами. — У меня же есть ваш номер.

— Ладно.

Ожил в кармане телефон, и Виктор, наспех простившись, выскочил из кабинета Семеныча. Рад-радешенек — не нужно поддерживать протокольный разговор, а прослыть бесчувственной скотиной, отмахнувшись от необходимых слов участия, ему тоже не хотелось. Но ему пока нечего было сказать ни самому Никите, ни Ане Лепехиной, ни тем более Семенычу, который смотрел на него строго и вопрошающе, как святой со старой иконы.

А тут звонок, как спасительный крик петуха на рассвете для многострадального семинариста Хомы Брута.

Бережной был доволен собой. А почему бы и нет? Он выяснил то, что не выяснил пока никто из тех, кто смотрел видео и ничегошеньки не видел.

Он и сам не знал, как ему пришло в голову сравнить два, казалось бы, непохожих лица.

Но не таких уж и непохожих.

Что-то он уловил, что-то такое, чего и объяснить толком не мог. Вроде бы и голоса были непохожи, и масть совсем не та… хотя, конечно, при нынешних-то возможностях масть может быть любая. Но тем не менее не усматривалось ничего общего.

Однако, когда Бережной просматривал дневник Габриэллы, он снова и снова ощущал некую странность в облике ведущей. Он выключил звук и смотрел на девицу, уверенно вещавшую с экрана. Голос другой, манера говорить другая… Но есть то, чего не сможет в себе изменить даже самая талантливая актриса. Это особенности строения ушных раковин и кистей рук. Линия губ и разрез глаз корректируются косметикой или специальными пластырями, такое Бережной как-то видел. Даже фигура корректируется, но ушные раковины и руки остаются прежними. Их можно замаскировать, да и кто будет пристально рассматривать чужие уши, но изменить нельзя.

А вот Бережной рассмотрел. И теперь заслуженно собой гордился.

Он тщательно отсмотрел все видеоматериалы, сравнил те несколько кадров, которые смог поймать, — ведь проклятая девка не выставляла свои локаторы напоказ. Но зато ладошки она демонстрировала не раз, и тут уж без осечки.

— Мизинец левой руки слегка искривлен — похоже на неправильно сросшийся перелом. — Бережной довольно смотрит на экран. — Удлиненная ногтевая пластина, а потому длинных ногтей ты не носишь, тебе незачем. Большие пальцы сужаются кверху, а остальные нет. Ну и сам размер пальцев тоже нельзя изменить.

Бережному осталось только в специальной программе наложить изображения друг на друга, чтобы сравнить по точкам. И программа бесстрастно и безжалостно распотрошила секрет хитроумной Габриэллы или кем бы она ни была. Разве что телеведущая приходится мерзавке сестрой-близняшкой. Но вряд ли у близняшек одинаково искривлены мизинцы.

Выяснил генерал и еще кое-что: цикл роликов о домашнем насилии начался примерно месяца за три до того, как Габриэлла опубликовала свой видеодневник.

— Ты не просто хотела обобрать бывшего супруга, — покачал он головой. — Нет, ты готовила общественное мнение. Ты создала канал, где изображала прямые эфиры, а в соцсетях образовалась группа «Веста», которая использовала эти ролики. Думаю, если поискать, то и там найдется твой след. Кто же ты? Зачем ты все это затеяла, неужели только для того, чтобы подвести под монастырь Никиту Радецкого? Так это из пушки по воробьям, ему бы и видеодневника хватило за глаза, чтоб он отдал тебе все до последней копейки, лишь бы ты не обнародовала этот грязный пасквиль.