Алла Полянская - Ничего не возьму с собой

Они не могут изменить мир вокруг, но они могут изменить мир своего ребенка.

Анна стоит и смотрит на Никиту во все глаза. Она видит, что тот чем-то сильно расстроен. Со стороны он такой же, как всегда, но она-то знает, как он держится в разных ситуациях, знает каждую его морщинку и выражение его глаз. Она изучила его и точно знает, что визит полицейского выбил его из колеи.

Впрочем, мало кого может порадовать визит полицейского.

— Одну минутку, — Никита кивнул визитерам и посмотрел на Аню. — Анна, вы что-то хотели?

— Да, Никита Григорьевич. Вот документы со склада и служебная записка. Нужно подписать, и я отнесу Игорю.

— Оставьте, я просмотрю и сам отнесу. А вы проведите, пожалуйста, наших гостей по отделам.

— Конечно.

Обрадовавшись, Анна вручила Никите документы и кивнула гостям. Теперь ей не надо мучительно искать повод поговорить с полицейским.

— Сейчас толпа уже, наверное, немного схлынула. Я вам все покажу.

— С удовольствием посмотрим, — улыбнулся полицейский. — А фотографировать можно? Детям показать хочется.

— Что ж вы их с собой не взяли! — Анна всплеснула руками. — У нас для детей сегодня интересная программа и призы!

Виктор переглянулся с Раисой, и они дружно захохотали. Представили свою такую взрослую барышню Светку или близнецов, которые отчаянно воюют против всего мира на стороне собственных подростковых гормонов, толкающимися в толпе «мальков», желающих получить приз в виде шарика или паука.

— Наши дети уже большие. — Раиса хихикнула. — Практически взрослые. Но фотографии будут кстати.

— Конечно. — Анна тоже засмеялась. — Идемте, я покажу вам самые наши забавные придумки.

По тому, как полицейский и его жена переговариваются и смеются, Анна понимает, что этой паре удалось и взаимную любовь сохранить, и остаться лучшими друзьями. Это видно по тому, как осторожно суровый полицейский придерживает под локоток свою жену, красивую, статную блондинку, с потрясающими глазами и высокой грудью. И по тому, как она смотрит на него и как они вместе смеются или рассматривают что-то, прильнув друг к другу, — все эти жесты не нарочитые, а привычные. И видно, что эта пара очень счастлива.

— Смотри, Вить, вот повешенный! — Раиса засмеялась. — Ну-ка, сфотографируй его!

Виктор щелкнул телефоном, а Анна краем глаза заметила спешащего к ним охранника. Небось сейчас начнет рассказывать, что фотографировать нельзя. Уж сколько Никита боролся с этим воинствующим вахтерством, но каждый новый охранник обязательно наступал на те же грабли. Вот и этот стремится проявить ненужное служебное рвение.

— Фотографировать запрещено.

Анна собралась сделать замечание бестолковому охраннику, но полицейский как-то оттер ее плечом, и она оказалась у него за спиной.

Раиса весело подмигнула ей и фыркнула в кулачок, видимо, уже зная, какого рода развлечение предстоит:

— Не надо портить ему удовольствие.

А охранник уже приступил к исполнению обязанностей:

— Никакой фото- или видеофиксации! Это запрещено.

— Когда, кем? — засмеялся Виктор. — Объясните мне.

— Закон запрещает.

— Какой конкретно закон?

— Ну… закон. Запрещает, да.

Охранник из новых. Анна раньше его не видела, а иначе он бы знал, что за такие выходки руководство ему спасибо не скажет.

— Я хочу, чтобы вы предоставили мне текст закона, который запрещает мне снимать товар или оформление зала.

— Запрещено.

— Кем и когда?

Поддержать дискуссию на таком уровне охранник уже не мог. А еще он никак не мог понять, почему девица с бейджиком «старший менеджер», стоящая позади мужика, ничем ему не помогает.

— Если законом это запрещено, я подчинюсь. Но хотелось бы увидеть текст этого закона, — дожимает беднягу Виктор.

— Самый умный, да? — наконец выходит из себя охранник.

Отчего-то выражение «самый умный» у представителей определенного социального слоя является жестоким оскорблением. Виктор этого никогда не понимал. Вот у евреев, например, самый умный — это комплимент. А тут если хотят оскорбить, то спрашивают: ты что, самый умный? Типа так ты лучше меня? А получи вот в дыню, потому что если ты самый умный, то ты слабак и никак тебе твой ум не поможет, потому что против лома нет приема.

И если бы охранник был в состоянии извлечь этот логический ряд из своего сознания, он бы все так и сформулировал, но семантика ускользнула от него, и осталось только вот это «самый умный» в виде оскорбления.