Алла Полянская - Ничего не возьму с собой

— Но… вы же сказали, Радецкий жив?

— Да, но ведь задумывалось все не так? — Виктор внутренне содрогнулся, вспомнив зеленую змею в контейнере. — А если убийство не произошло, хотя убийца предпринял все усилия для осуществления преступления, то судить тебя будут за покушение на убийство. А поскольку ты сама до такого ни за что бы не додумалась, то за заказное убийство. И я докажу, что действовала ты по чужому наущению, змею тебе выдали в готовом виде, и я даже знаю, где ты ее взяла, проникнув в магазин.

— И где же?

— В шкафчике старшего менеджера Лепехиной. — Виктор торжествующе посмотрел на Арину. — Она единственная из всего персонала никогда не подходит к своему шкафчику в течение дня, потому что очень занята. Кто-то дал тебе ключ, но, поскольку ключ был изготовлен со слепка, с замком пришлось повозиться, зато банка ждала тебя там.

— Глупости какие.

— Там кругом отпечатки твоих пальцев. — Виктор мстительно ухмыльнулся. — Но я это и раньше знал. Когда Лепехина пришла одеваться, то замок заклинило, а с чего бы ему вести себя подобным образом? И я не поленился, присмотрелся к замку — внутри имеются небольшие повреждения, замок открывали не совсем подходящим ключом. И пока Анюта ковырялась с замком, ты тем временем сделала то, что сделала. Так что будем делать? Несколько дней подождешь в камере своего адвоката или так расскажешь?

Арина вдруг заплакала навзрыд, с ходу, без предисловий. Слезы текли по ее лицу, по ладоням, которыми она вытирала щеки. Виктор протянул племяннице пакетик бумажных салфеток.

— Я бесчувственная скотина и чурбан, рыдания на меня не действуют столь благотворно, как на обычных людей. — Виктор чувствует, что снова начинает злиться. — Подбери сопли и научись отвечать за собственные поступки. О чем ты думала, когда собиралась убить человека?

— Какое убийство?! Это просто шутка — он ведь боится змей!

— Можно ли быть такой дурой? — рявкнул Виктор, с трудом сдерживаясь, чтобы не отвесить хорошую плюху малолетней негодяйке. — Ты швыряешь в человека живую змею в надежде на что? Вот как ты думала, что будет дальше?

— Ну, он испугался бы. Наверное, начал кричать и звать на помощь, на стол бы залез. А там внутри камеры все снимают…

— О как! И вы бы добыли запись и слили в интернет. — Виктор видит, что попал прямо в точку. — А ты не подумала, что змея могла укусить Радецкого? И он бы умер в считаные минуты?

— Нет, что вы! Змея была неядовитая! Вроде ужа, даже если укусит, то ничего не будет, — мотает головой Арина.

— А специалист по змеям сказал, что эта змея в несколько раз ядовитее кобры. Африканский бумсланг называется.

— Но она не ядовитая же… — испуганно тянет она.

Арина кажется искренне изумленной. Видимо, она действительно не знала, что змея имела ядовитые зубы. Но сейчас девушка в полной мере осознает, по краю какой пропасти прошлась, едва не став убийцей либо жертвой той самой змеи.

— Арина, ты дура? — Васильев вскипел. — Повторяю для дебилов: змея тропическая и очень ядовитая.

Арина вдруг принялась трясти руками, словно хотела что-то сбросить с себя, на ее лице написаны ужас и отвращение.

— Правильно, мы думать не умеем, зато мы умеем безвылазно торчать в твиттерах и инстаграмах, писать там разную фигню и верить любым россказням. — Виктор прошелся по кабинету. — А сегодня ты могла умереть, если бы змея укусила тебя, когда ты открыла крышку. А еще ты могла сегодня убить человека. И все это было бы по-настоящему, кнопки «вернуть назад» нет. Неважно, что ты об этом человеке думала, но ты права не имеешь отнимать чужую жизнь, ты не судья, да и нет у нас в стране смертной казни. А ты едва не стала убийцей. Нет, твоя гипотетическая смерть меня не особо волнует, сама нарвалась, но ты едва не убила человека. Ты это понимаешь, дегенератка?

Совершенно уничтоженная морально, Арина кивает и хлюпает носом.

— Ты бы села лет на десять как минимум, и не понарошку, как бывает в интернетах, а пошла бы в настоящую колонию, взрослую — ты ведь уже совершеннолетняя, — продолжает Виктор. — Знаешь, что там делают с такими домашними девочками, как ты? И так все десять лет. Много бы от тебя за эти десять лет осталось? А твои родители, вместо поездок на острова, передачки тебе возили бы: карамельки без фантиков и сигареты россыпью. Но хуже всего то, что даже такое наказание не вернуло бы к жизни ни в чем не повинного человека. Даже если бы тебя расстреляли за убийство, это все равно не вернуло бы единственного сына пожилой матери. Вот так умер бы молодой, полный сил мужик, лично тебе не причинивший никакого зла. И все, это окончательно, исправить уже ничего нельзя, ты это понимаешь? А на суде тебя бы спросили, за что ты его убила, а ты бы рассказала о группе в какой-то соцсети? Ты едва не убила человека просто за то, что некто, кого ты никогда в глаза не видела, что-то написал о незнакомом тебе человеке в интернете! Ты всю тупость этого осознай, если еще способна думать. Пойти убивать просто потому, что некто сказал в интернете или по телевизору, что человек, видите ли, плохой. Ты проверить этого не могла никак, но решилась на убийство. А ведь смерть нельзя исправить, ты в состоянии это понять своей пустой башкой?!