Владимир Колычев - Деньги со стоном

— Ты дура? — хлестко спросил Ларион.

— Почему дура?

Ларион вышел из машины, обогнул ее, забрал у Жени чемодан.

— Потому!

— Не злись на меня.

— Нет, нормально все.

Ларион бросил чемодан на заднее сиденье. Он очень спешил, но дверь почему-то закрывалась медленно.

— Почему ты мне не звонил? — спросила Женя.

— Я за тобой приехал.

Ларион торопился к своему месту, но ускорение давалось ему с огромным трудом. Как будто кто-то перевел его жизнь в режим замедленной съемки.

— Я знала, что ты найдешь способ.

— И знала, что я сегодня приеду?

Наконец-то он занял место за рулем и даже дверь за собой закрыл. Осталось только сорвать машину с места.

— Нет. Но Гроздьев сказал, что ты можешь его заманивать, чтобы прийти за мной. Я очень этого ждала. Я жутко тебя люблю. Гроздьев даже не знает, что можно так любить.

Ларион уже взял разгон, когда появился Гроздьев. Он стоял на фоне своей машины, которая перегораживала дорогу, между двумя фонарями, которые светили на удивление ярко. Светло было как днем. Ларион видел его глаза, которые стремительно приближались. В них холодная злость и ледяной расчет. А в руках пистолет.

— Ну ты и сука!

Ларион решил, что Женя заманила его в ловушку, замахнулся на нее. В этот момент в голове у него что-то взорвалось.

Все-таки сдержал Яша коней, повернул назад и встретился с Ларионом лицом к лицу. Но ситуация опять отказалась подчиняться ему. Ларион мчался на него со страшной скоростью и не думал останавливаться. Фары светили в глаза. Счет шел на мгновения. Все же Яша поймал нужный момент, и рука его не дрогнула.

Он выстрелил, но машина продолжала нестись на него. Однако у него было еще целое мгновение. Он успел воспользоваться им, отскочил в сторону.

Внедорожник на скорости с грохотом врезался в его машину, смял ее, развернул вокруг оси и остановился. Яша бросился к джипу, открыл водительскую дверь.

От удара в машине сработали подушки безопасности. Ларион сидел, впечатанный в водительское кресло. С его головы на подушку стекала кровь. Пуля попала ему в переносицу, на этом все для него и закончилось.

Яше пришлось выковыривать из-под подушки Евгению. Она была жива, но не в себе.

— Ты убил Юру! — завопила женщина. — Зачем ты в него стрелял?

Яша качнул головой. В принципе можно было и не стрелять. Достаточно было просто отскочить в сторону, а Лариона взяла бы в плен подушка безопасности. Но Яша сделал все правильно. С этой мразью только так и надо поступать.

Он помог Евгении выбраться, и за это получил новую порцию яда.

— Я его любила! А ты убил!.. Ненавижу!

Она ударила его кулаком в грудь. Не сильно, но там были свежие швы, под которыми спала боль.

Она очнулась, вырвалась наружу, и Яша скривился. Это и отрезвило Евгению.

— Извини! Я не хотела!

Яша кивнул. Конечно же, он простит ее, не осудит за любовь к Лариону, но не останется с ней. Майор понял, что сейчас настала пора рубить концы.

Удержала его Олеся, не позволила провалиться в бездну, откуда не возвращаются. Потом врачи подхватили Глеба, вытянули на свет божий.

Олеся и сейчас была рядом. Она сидела возле койки и держала Глеба за руку. От этого ему становилось легче. Даже зрение прояснилось.

Может, потому он и смог увидеть Марину, которая стояла в стороне и смущенно смотрела на него. Вряд ли она хотела, чтобы Глеб ушел как от мамы, так и вообще.

— А мы с Мариной уже комнату для тебя приготовили, — сказала Олеся.

Глеб вопросительно посмотрел на нее.

— Дома и стены лечат, — продолжила она. — Но ты сначала пару недель здесь побудешь.

Глеб кивнул. Операция прошла успешно, но кризис миновал совсем недавно. Ему еще плохо, но дела уже шли на поправку. Будет очень хорошо, если врачи переведут его на домашнее лечение.

Он перевел взгляд на Марину, но вместо нее увидел Яшу.

— Ну, здравствуй, братишка, — весело, но с грустью в глубине взгляда сказал тот.

Глеб поднял руку и сжал ее в кулак. Он был рад видеть друга.

— Я тут документы принес, — сказал майор полиции. — Разрешение на оружие.

— А надо? — через силу выдавил из себя Глеб.

С Ларионом покончено, Вензель опасности не представляет, так чего же ему бояться?

— Можно вернуть назад.

Глеб едва заметно повел головой. Нет уж, пусть оружие остается. Если ад существует, то он когда-нибудь может опять напомнить о себе.

181