Оксана Северная - Любой каприз за ваше сердце

В «спасибо» я постаралась вложить все свое негодование. Мало того, что этот тип меня сбил и теперь скрывает это, так еще и распоряжается кому и что делать.

— Не забудьте про выписанную вам мазь! — мужчина кивнул и развернулся в сторону стойки ресепшн.

Мишка тем временем подхватил меня под руку и потащил к выходу. За дверью все так же уныло лил дождь, заставивший нас притормозить на крылечке.

— Неприятный тип. Откуда же я его знаю… — Миша попытался притянуть меня к себе.

Я нашла в себе силы сопротивляться.

— Прекрати, — пришлось сделать пару шагов в сторону. — Так больше продолжаться не может. Все. Хватит.

— Крис, прости, — любимый голос дрожал. — Прости, прости! Я так тебя люблю! Просто все навалилось…

— Каждый раз одно и то же! Мы с тобой ходим по замкнутому кругу! Я так больше не могу. Устала.

Сердце судорожно сжалось, отчаянно противясь мозгу. Нужно вызывать такси. Заехать в банкомат, снять наличности и бежать на работу. Прочь! Прочь от него! Пальцы выудили телефон из кармашка сумки.

— Крис, подожди! — Мишка ледяными руками вцепился в мое запястье. — Я не знаю, что на меня нашло! Это болезнь. Понял. И нужно лечиться. Вот, смотри…

И в этот момент мобильник в руке ожил, разнося болезненную дрожь по всему телу. Взгляд зацепился на надпись «Катюха» по центру экрана. О, нет! Неужели что-то случилось с бабушкой?!

— Да, Кать? — я практически кричала в трубку.

— Привет, Кристин, — голос двоюродной сестры казался уставшим. — Как ты?

— Я-то нормально. Вы как? Что-то случилось?

— Сустав не приживается, — эти слова больно резанули ухо. — Нужна повторная операция. По квоте мы проходим только через три месяца, но времени нет. Я не знаю, что делать…

— О, Господи! Что говорят врачи? Сколько будет стоит платная операция?

— Врачи ничего не говорят. — Катька всхлипнула. — Пожимают плечами, кормят завтраками в духе: «Может, приживется, надо еще подождать». Но главврач сказала, динамика отрицательная. Платно ее возьмут хоть завтра на замену, но это тысяч двести, не меньше. Плюс реабилитация. Я очень боюсь, Кристин. Бусю постоянно мучают боли.

Я запустила ногти себе под кожу. Лишь бы не разреветься, лишь бы хоть как-то отвлечься от новостей. Только моей истерики сейчас не хватало. Надо взять себя в руки!

— Кать, я отправлю тебе на карту денег. У меня есть немного, на обезболивающие должно хватить. Операцию будем делать платно, с импортным протезом. Ищи клинику в Москве. Деньги я постараюсь найти. Поцелуй от меня Бусю, хорошо?

Наблюдать страдания любимого человека, которому я была обязана всем тем, что сейчас имею, это одна из самых страшных вещей в жизни. Бабушка воспитывала меня с восьми лет, с тех самых пор, как моя мама за полгода страданий «сгорела» от онкологии. Отец в тот момент впал в депрессию, начал прикладываться к бутылке, и до дочери ему не было никакого дела. И именно Буся, стоически пережив смерть дочери, взяла все в свои умелые руки, помогла преодолеть горечь от утраты, продлила мне детство без забот о деньгах и крыше над головой.

И пять лет назад нестерпимые постоянные ноющие боли в бедре превратили цветущую и жизнерадостную женщину в старуху. Любое движение доставляло дискомфорт, а болеутоляющие средства действовали с каждым разом все хуже. И вот, когда, наконец, мы думали, что операция по замене тазобедренного сустава вернет Бусю к нормальной жизни, все опять пошло по кругу. Боль. Таблетки. Доктора. Боль.

— Иди ко мне. — Миша притянул меня к себе, его руки мягко заскользили по спине, отчего к глазам подступили слезы. — Т-ш-ш… Все будет хорошо.

Я судорожно втянула в легкие любимый аромат свежести и хвои. Все будет хорошо. Обязательно. Надо только над этим работать. Потому что сейчас мое существование напоминало жизнь таракана, брошенного в туалет. И чем быстрее и усерднее таракан гребет лапками, тем больше вероятность, что судьба не смоет его в канализацию. Некогда расслабляться.

— У Буси не приживается сустав. Нужны деньги для операции. Знаешь, с каждой секундой я думаю, что хуже уже быть не может, происходит очередная жесть…

— Я с тобой…

— Нет, — мне не хотелось давать сейчас какие-то надежды, хоть сердце и больно сжималось в груди. — Миш, на этот раз у меня нет сил, чтобы прощать тебя. Если тебе нужна я, нужна семья… То ты должен измениться. Действительно измениться.

Я с усилием отстранилась и, наконец, принялась набирать номер такси.

— Знаю, знаю. Ты нужна Людмиле Степановне… А меня прости, — любимый протянул мне небольшой буклетик. — Будет время, посмотри. Мне важно твое мнение.