Валери Боумен - Никогда не верь пирату

– Да. Безупречная.

Она рассмеялась. Кейд был очарован и, смело поднеся стакан к губам, одним глотком выпил его содержимое, моментально обжегшее горло. Он поперхнулся:

– Какого дьявола?! Что это за травы? Бренди никогда не имел такого гнусного вкуса, даже по утрам.

– Подождите немного, – посоветовала девушка и плотно сжала губы. Как подозревал Кейд, она старалась удержаться от смеха.

Мужчина поскорее глотнул кофе, чтобы перебить горечь. Но даже ему пришлось признать, что через несколько секунд комната перестала вертеться перед глазами, а жжение в желудке улеглось. Видит бог, он почувствовал себя лучше.

– И как? – спросила горничная со своим очаровательным французским акцентом. – Все в порядке?

– Да. Кажется, зелье излечило меня.

Она взяла его пораненную руку, и Кейда словно молнией поразило. Когда на него таким образом действовало обычное прикосновение?

Прежде чем он успел запротестовать, она ловко развернула повязку и объявила:

– Воспаления нет.

Движения большого пальца, чертившего круги на его ладони, неожиданно воспламенили Кейда. На лбу выступил пот. Он наскоро вытер лоб рукой. Должно быть, это действие эликсира. Одному богу известно, что туда намешали.

– Рана начала затягиваться, – продолжала она.

– Полагаю, за это стоит благодарить вас, – ответил он, когда она осторожно забинтовала его руку. Он неохотно освободился.

– Не могла же я позволить вам залить кровью простыни.

Кейд откашлялся:

– Хм. Вряд ли мы говорили о том, насколько неприлично для вас оставаться в моей спальне. Увы, я, к вечному сожалению брата, отказываюсь нанять камердинера.

Она ответила гортанным смехом:

– Не понимаю, что тут неприличного. Вы полностью одеты, а я хотела убедиться, что с вашей рукой все в порядке. Вы, англичане, чересчур чопорны.

– Согласен, дорогая. Спасибо за то, что позаботились о моей руке, – сказал он, снова терзаясь угрызениями совести. Такого с ним почти никогда не случалось. И все же эта женщина за несколько минут заставила его дважды почувствовать себя виноватым. К тому же он вспотел от внезапного желания. Все это, вместе с самым странным ощущением внизу живота, было совершенно непонятным. Словно с ним вот-вот должно случиться что-то волнующее. Такое происходило только в тех случаях, когда он переодевался и отправлялся на опасные приключения.

– Оставляю вас допивать кофе с тостами, – заявила она, направляясь к двери и позволяя Кейду разглядывать ее обольстительный стан. И тут у него в голове мелькнуло воспоминание. Он прищурился.

Девушка остановилась, положив ладонь на дверную ручку, но не оборачивалась.

– Рассматриваете мои бедра, мистер Кавендиш?

Кейд едва не поперхнулся кофе. Он никак не ожидал такого вопроса от горничной и уж точно не думал, что она так четко прочитает его мысли.

– Если я отвечу «нет», вы поверите?

– Ничуть.

Она открыла дверь, но он услышал в ее голосе улыбку. О, как, должно быть, забавно флиртовать с этой девчонкой! Он не поклонник французов, но красивая женщина – это красивая женщина. Кроме того, разве девушка не сказала, что англичане чересчур чопорны? Они, по крайней мере, могут хоть в этом вопросе сойтись.

– Вы не можете так уйти! – воскликнул он. – Вы еще не назвали свое имя! Все, что мне известно, – вы точно не Мэри!

– Меня зовут Даньелл! – сообщила она, оглянувшись и закинув прямые волосы на плечи. В синих глазах плясали лукавые искры. – Я – новая камеристка леди Дафны и прошлой ночью случайно повалилась вам на колени, когда помогала снять сапоги. Вы сказали, что у меня самые соблазнительные в мире бедра.

Даньелл быстро шла по Харли-стрит, находившейся в деловой и сравнительно безопасной части Лондона, недалеко от Мейфэра, где жила ее новая хозяйка. Несколько месяцев назад девушка перевезла сюда мать. Доктор Монтгомери тоже жил рядом. Он считался лучшим доктором в области лечения чахотки в стране. Именно поэтому Даньелл так отчаянно хотела оставаться в Лондоне. А служба у леди Дафны была наилучшим выходом.

Даньелл поспешила вверх по лестнице и вошла в маленькую квартирку, отперев дверь ключом, который достала из ридикюля. Как обычно, когда она приходила сюда, в нос ударили запахи лекарств и болезни.

– Это вы, мисс ла Кросс? – окликнула ее сиделка из спальни.

– Да, миссис Хортон, я.

Даньелл глубоко вздохнула и нацепила на лицо фальшивую улыбку, что делала каждый раз, когда приходила навестить мать. Улыбке полагалось быть спокойной и ободряющей.