Дебра Уэбб - Сбывшийся сон

— Ясно… — Еле слышно ответила она.

Он решил не рассказывать об остальном, пока они не приедут на место. Нельзя допустить ее истерики в такое время, когда ему нужно следить, нет ли за ними хвоста. Иначе они оба попадут в беду.

Как будто она угадывала, что за его словами кроется нечто большее, и не задавала вопросов, пока они садились в черный «шевроле‑камаро». Следующие сорок пять минут показались ему самыми длинными в его жизни. По дороге Ева четыре раза пыталась дозвониться сестре. Каждый раз звонок переключался на автоответчик. К счастью, Ева не задавала вопросов.

К тому времени как они доехали до дома Лины на Ист‑Элм‑стрит, Ева буквально разваливалась на части. Ее руки дрожали, и она смотрела в окно. Тодд резко затормозил перед самым оцеплением; два полицейских в форме крикнули, чтобы он проезжал дальше — здесь место преступления. Как будто он сам не видел желтую ленту! Пешеходы и соседи толпились на противоположном тротуаре. На место уже приехали два пикапа с телеканалов, но их задержали за пределами квартала.

— Нас ждет детектив Марш, — сказал Тодд полицейскому, который направился к нему.

Вышедший из подъезда дома детектив Марш крикнул полицейскому:

— Пропусти их!

Тодд обнял Еву за талию и повел к лестнице. Она шла, расправив плечи, решительно, но он чувствовал ее дрожь. Марш ждал их на тротуаре. Он вместе с ними поднялся на второй этаж, где находилась квартира Лины.

— Извините, что пришлось вас выдернуть, мисс Боумен, — сказал Марш, когда они вошли в подъезд.

— Ты не мог бы ненадолго нас оставить? — попросил Тодд, когда они очутились у входа в квартиру.

Марш понимающе кивнул:

— Конечно. Я подожду в гостиной.

Тодд повернулся к Еве; он бы отдал все на свете, только бы не говорить ей то, что он до тех пор скрывал.

Как будто она вдруг поняла, что он сейчас скажет, Ева покачала головой:

— Ее здесь нет. Лина в Вашингтоне. Ты это знаешь.

— Знаю. — Он жалел, что у него так сильно бьется сердце и дрожат руки. — Ева, в спальне какая‑то женщина. Ее убили.

Ева с трудом сохраняла невозмутимое выражение лица, но губы у нее дрожали, и она тихо ахнула. У него сжалось сердце. Ева снова непреклонно покачала головой:

— Ее там нет.

Тодд попытался взять ее за руку, но она уклонилась.

— Ты права, — сказал он. — Марш считает, что это кто‑то из ее соседок. Он надеялся, что ты сумеешь помочь им с опознанием.

С ее губ снова слетели ужасные звуки:

— Лжец.

— Пошли! — Он крепко взял ее за руку, на сей раз не давая ей высвободиться. — Давай поможем Маршу и поскорее уйдем отсюда.

Она нервно кивнула.

Когда они вошли в гостиную, где их ждал Марш, Тодд стал молиться так, как он никогда не молился прежде. Вся мебель была перевернута. На полу валялись выдвижные ящики и все их содержимое. То же самое творилось в кухне и в столовой. Пол был завален осколками и обломками. Стулья и кресла перевернуты.

Они прошли мимо первой из двух спален, в которой Лина устроила кабинет. Как и другие комнаты, кабинет оказался разгромлен, мебель перевернута. Папки и бумаги валялись на полу, как будто здесь пронесся ураган.

В последней спальне — комнате Лины — кто‑то раскидал содержимое комода. Стоявшие на комоде застекленные фотографии разбили; искореженные рамки валялись на полу. Вандалы разбросали по всей комнате белье, разорванные простыни и покрывала.

Из‑под кровати виднелись босые ноги.

Ева вырвалась и подбежала туда, где на полу лежала жертва. Она упала рядом с трупом на колени, дрожа от страха и напряжения. Тодд подошел к ней и присел рядом на корточки. У женщины длинные каштановые волосы… как у Лины. Рост и вес совпадают, как и предупреждал Марш. На ней легинсы для йоги и спортивный бюстгальтер. Лицо изуродовано до неузнаваемости.

Будь прокляты эти подонки!

Целых десять секунд Ева смотрела на женщину; по ее лицу текли слезы. Тодд задержал дыхание и снова начал молиться.

— Это не она.

Его накрыла волна облегчения, но грудь сдавило: убили чью‑то сестру, дочь или жену.

— Ты уверена?

— Посмотрите внимательно, — попросил Марш.

— Волосы слишком длинные. Пальцы толще, чем у Лины, а ногти короче. — Ева судорожно вздохнула. — Лина каждую неделю делает маникюр… — Она показала на голый живот жертвы: — У Лины справа есть родимое пятно, похожее на маленькое облачко… — Она подняла на Марша глаза, и на ее губах появилась дрожащая улыбка, хотя она не переставала плакать. — Она всегда терпеть его не могла.