Анна Бобылева: Наследство Катарины. Книга 3. Часть 1. Бумеранг мести

— Дом живой, — усмехнулась глупому, растерянному взгляду собеседника. — В прямом смысле Ленц. У него есть сердце, душа. Он дышит, чувствует, всё понимает. Сделай, пожалуйста, лицо проще.

— Как такое возможно?

— А как возможно то, что ты читаешь мысли? Всё в этом мире имеет место быть. Не обижай дом, и он не обидит тебя. Старайся не трогать картины и стены, пока к тебе не привыкнет. Он, конечно, рад гостям, но не настолько, чтобы позволять вольности, — закатила глаза. — В моей семье поколениями следили за ним. Я продолжаю дело бабушки. По сути, это лишь малая часть того, что тебе предстоит узнать.

— Ты ведьма? — голос сорвался на писк.

— Да. Также как и ты. — Он побледнел сильнее обычного.

— Значит, отец тоже?

— Нет. Только ты и я. И это навсегда останется между нами, помнишь? — он кивнул. — На сегодня достаточно лекций. Продолжим позже.

После ужина, самого шикарного в его жизни, и музыки, льющейся из ниоткуда, они поднялись наверх. Ленц раскраснелся, посмотрев на Мартина, и она тоже испытала неловкость, понимая, что делает юнец. Как только вошли в спальню, наложила на любимого заклинание, уберегавшее мозг от братца.

— Ну, расскажи. Что такого можно было подумать, чтобы ввести подростка в краску? — игриво спросила она, а он прижал к кровати.

— Давай, лучше покажу.

С тех пор, как восстановили равновесие, уничтожив лорда Замана, и простила себя за гибель Габриэля, ей не снилось ровным счётом ничего. Но в эту ночь снова одолевали кошмары. События переплетались. Она видела смерть колдуна, безжизненные глаза. Видела, как душа лорда разлетается на осколки. Последний взгляд Габриэля, полный мольбы и любви. И вся в поту ворочалась в кровати, постанывая. В такие моменты осознавала происходящее яснее, чем в реальности, желая покинуть сон, который не отпускал, жестоко погружая в страхи, поселившиеся в глубине души. Кричала, рвала на голове волосы, но всё безуспешно. Как вдруг перед ней возникло светлое, сияющее пятнышко. Оно разрасталось до тех пор, пока не приняло овальную форму портала. Смотрела на него какое-то время, оглянулась назад на ужасы внутреннего мира, и шагнула. Глаза слепило от яркого света, но вскоре они привыкли, и стала различать очертания. Это была улица: узкая, уютная, маленькие домики, магазинчики на первых этажах, смуглые люди вокруг. «Где это я?». В голове зазвучал строгий голос Черы: «Испания. Малага. Мы с твоим дедушкой отдыхали здесь однажды. Приятное местечко, не правда ли дорогая?».

— Бабуль? — голос отдавал эхом, разделялся надвое. Чера вышла из яркого света: красивая, стройная, седовласая.

— Я хотела прийти в твой сон, но там творится такое, что не хватило смелости. Что происходит милая? Ты неплохо справлялась, — взяла за руку, и спокойствие разлилось по венам.

— А как, по-твоему, должна выглядеть душа убийцы? С радугой и волшебными нимфами, поющими весёлые песенки? — фыркнула она раздражённо.

— Ты сделала то, что должна была. Спасла людей, освободила. Ты их звезда в непроглядной тьме. Не вини себя. В этом нет пользы, — улыбалась Чера теплейшей из улыбок.

— Расскажи это Ленцу, чьего отца я прикончила! — раскраснелась она, осознавая, почему посещают кошмары.

— Его отец Кристофер. И пусть Ленц не одной с нами крови, этот факт ничто не изменит. Ничего хорошего колдун ему не дал. Скажи мальчику правду. Он заслуживает знать. — Катарина опустила голову на грудь. — Но я пришла не за этим, дорогая. А предупредить. Надвигается буря. И ты должна быть готова сражаться, потому что окажешься в эпицентре. Борись со страхами, узнай о брате всё, что сможешь. И не забывай оглядываться назад. — Чера растворялась и прекрасное место вместе с ней.

Катарина неохотно вернулась в кошмар, спокойствия как не бывало. Испарина проступила на лбу от зловещего смеха, загрохотавшего в ушах напоследок.

Неделями вспоминала тот смех, силясь понять, откуда она знакома с тембром носителя. И еще собиралась рассказать правду Ленцу, но никак не могла придумать способ, который имел бы минимум последствий. Ленц освоился в доме, и тот уже не пытался придушить. Но забавно вздрагивал всем телом, когда по коридору проносился призрак. На самом деле это была проекция, созданная домом. Юная Чера, обитавшая здесь, пугала до чёртиков. Мартин сопереживал парню, ведь ему были знакомы ощущения.

Катарина с трудом сдерживала порывы, лучи пробивались то тут, то там. Она стала часто выходить в сад, на задний двор. Там могла пообщаться с Грандом — своим конём, и дать волю лучам. Оседлала его, ласково погладила по шее и поскакала галопом. Зверюга давно не разминала копыта и набрала вес. Энергия соединила, и они, как единый организм, двигались в такт, совпадая ритмом биения сердец. Прогулявшись по долине, повернула к дому. Воздух был свеж и пьянил, ветер запутался в волосах. Тёплые порывы ласкали кожу, солнце покрывало лицо и шею, приятно согревая. Они прибыли на задний двор, и она поблагодарила Гранда за чудесное утро, проведённое вместе. Он громко заржал и принялся бодать громадной головой. Золотые лучи обвивали обоих, весело кружась. Некоторые садились на коня, другие на неё, сверкая на солнце, словно сотканные из бриллиантов. Грохот на крыльце заставил насторожиться. На нижней ступеньке стоял Ленц, уронивший цветочный горшок неуклюжим движением. На лице застыло непередаваемое выражение. Он оцепенел и комично таращился. Пальцы затряслись, затем присоединилась голова, и он рухнул на землю, сотрясаясь всем телом. Она испуганно подбежала и попыталась остановить тряску физически, но быстро поняла, что метод не подействует. И тогда обхватила лицо ладонями и зашептала заклинание, направляя на него лучи. Они садились на грудь и проникали внутрь, утопая под одеждой, и кожей. Ленц затих. Бледное, осунувшееся лицо, растянулось в улыбке перед тем, как он окончательно потерял сознание.