Дэни Аткинс - Время любить [litres]

Не знаю, мужество или рефлекс позволили ему поймать меня обеими руками, здоровой и обожженной. Боль от ожога была, наверное, мучительной, когда я повисла у него на руках, но, хотя мужчина сморщился, его хватка ни на секунду не ослабла. Он отнес меня к перекрестку, однако я уверена, что на тот момент смогла бы дойти сама.

– Мне нужна помощь! – закричал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Из темноты к нам подошли люди, и несколько рук протянулись ко мне. Крепкий пожарный в форме с желтыми полосами забрал меня у моего спасителя и понес к низкой, плоской стене, где уже сидели другие оцепеневшие, потрясенные жертвы. Своего спасителя я потеряла из виду в толпе, когда другие пожарные увели его от меня.

На пожар вызвали еще две машины, и, наблюдая, как четыре мощные струи воды направляются на здание, я внезапно поняла, сколь мала вероятность того, что это место когда-нибудь снова станет моим домом. Десять минут спустя, когда провалилась секция крыши, я осознала, что теперь я официально бездомная. У меня не осталось ничего, кроме одежды на мне: пижамы с узором из пингвинов и мягких тапочек в форме овец. Я даже не знала, остался ли жив Фред, и меня это беспокоило явно гораздо больше, чем процедура оказания мне первой помощи: полицейский накладывал на мой ожог гелевую повязку. Я ощущала на своем плече его твердую руку, а еще он сказал, что именно думает о моей идее поискать пропавшего кота.

– Если бы я просто пошла и поискала…

Он покачал головой.

– Я видел достаточно котов, сбежавших из горящих домов, и знаю, что ваш наверняка сейчас очень далеко отсюда. Дайте ему время успокоиться, и он вернется домой.

Он переключился на сидевшего рядом со мной пострадавшего, драма моего пропавшего домашнего питомца занимала, несомненно, последнюю строчку в его списке приоритетов. Я посмотрела на обугленный остов крыши, вырисовывавшийся на фоне огня, как грудная клетка доисторического ящера. Очень даже возможно, что Фред и вернется, как предрек пожарный, но эта выгоревшая оболочка здания никогда уже не станет домом ни для кого из нас.

Я поежилась и плотнее стянула края одеяла, которое кто-то накинул мне на плечи. Пробежавший по мне холодок шел откуда-то из глубины души и не имел ничего общего с прохладой октябрьской ночи. Меня окружала толпа, однако я, сидя на стене, чувствовала себя совершенно одинокой. Я даже не видела спасшего меня мужчину. Люди вокруг деловито говорили по мобильным телефонам, заверяя своих близких, что с ними все в порядке. Люди, которым следовало бы позвонить, были и у меня, но поскольку мой телефон на сто или около того процентов был непригоден к использованию, связи с ними придется подождать.

Меня посадили в одну из первых машин «Скорой помощи», отправлявшихся в больницу. К счастью, выбраться из здания удалось всем, и в основном пострадавшие, как и я, всего лишь получили небольшие ожоги и надышались дыма. Всем нам невероятно повезло. Перед самым отъездом я мельком заметила своего спасителя. Он пробирался сквозь беспорядочную толпу, как будто что-то или кого-то искал. Не успела я окликнуть его, как кто-то захлопнул дверь «Скорой» и резко шлепнул по ее металлическому боку, словно погоняя нерешительную лошадь. Сияя синими проблесковыми огнями, мы поехали в больницу.

Планшет у меня на колене подрагивал, как будто комната ожидания в отделении экстренной медицинской помощи неожиданно попала в зону действия подземных толчков. Ручка, прикрепленная к планшету длинной бечевкой, каталась из стороны в сторону, а потом совершила канцелярскую версию банджи-джампинга и исчезла. Она болталась, как маятник, ударяясь о мою ногу в пижамных брюках, судорожно дергавшуюся вверх-вниз. Очевидной причиной был чрезвычайный стресс, и думаю, вряд ли кто-нибудь станет отрицать, что прыжок из горящего здания – самый сильный стресс, который вам когда-либо пришлось пережить. Бесспорно, это была вторая худшая ночь в моей жизни.

Я снова сосредоточилась на бланке. Вопросы были несложные, но я с трудом отвечала на них, порываясь накорябать рядом с моими ответами пояснения. Имя. Хорошо, это у меня есть. Но адрес? Имеется в виду квартира, которая еще несколько часов назад была моим домом, но больше не существует? Или мне следует указать адрес родителей, хотя он в двухстах милях отсюда и я не живу там уже двенадцать лет? Или место, где я собираюсь жить теперь? Потому что если они хотят узнать это , тогда я не имею ни малейшего понятия, что написать.