Татьяна Чистова - Когда терпение лопнуло [litres]

– Какая половина? – прошептал он. – За что половину?

– Вы знаете, что бывает с теми, кто попадает на зону за изнасилование? – так же тихо сказала Рита. – Не хотите – как хотите. Но я, как только выйду отсюда, сразу звоню в полицию и сообщаю, что в моей квартире вы устроили притон. Советую подумать и о клиентах, думаю, у полиции будет к ним много вопросов.

– Двадцать пять процентов ваши, – сказала Женя.

– Сорок.

Глеб сморщился, сжал кулаки и чуть не кинулся на Риту. Та улыбалась, а у самой все поджилки дрожали, но она заставила себя смотреть Глебу в глаза.

– Тридцать, – сквозь зубы проговорил он, – и ни копейки больше.

– До свидания, – Рита пошла за своей дубленкой. – Звучит глупо, но считайте, что за вами уже выехали.

Глеб схватил ее за руку, дернул к себе. Рита врезала ему носком сапога по голени, Глеб вскрикнул и отшатнулся, плюхнулся на стул.

– За что я должен отдавать тебе такие деньги? – проорал он. – У нас только дело пошло, только клиентскую базу наработали, хотели свою хату покупать, типа твоей…

– Потому что ты облажался, – сказала Женя, – а дураков учат. Я говорила – бери девку с шоссе, они там все без регистрации, а ты побрезговал.

– А ты бы не побрезговала? – Глеб грохнул кулаком по столу. – Это все равно, что с помойки бомжиху притащить!

– Тридцать пять, – Женя через стол смотрела на Риту. – Это хорошая цена, соглашайся.

Стало вдруг спокойно и тепло, точно водки накатила на морозе. Было такое, давно, когда еще в институт только поступила: на Новый год гулять пошли, а на улице за тридцать было. Ну и отец подружки дал девчонкам по глоточку, чтобы согреться. Водку кусать можно было, она застывала на морозе, и ни с первого глотка, ни со второго и даже с третьего согреться не удалось. Двинули по домам, и в прихожей моментально развезло, даже собака свою хозяйку не узнала и обгавкала, как чужую. Вот сейчас было очень похоже, только вместо пса бесновался Глеб, орал на Женю, а та смотрела на него и крутила пальцем у виска.

– Первые полгода сорок, – сказала Рита, – дальше тридцать пять. И актрис я сама буду подбирать. Готова поспорить, что эта школьница заказчику не понравится, придется переснять.

Глеб вцепился себе в волосы, вздыбил их, пробежался туда-сюда, топча орехи. Грохнул кулаком по подоконнику, толкнул полосатую коробку, точно та была в чем-то виновата, Женя рассматривала свой маникюр. Глеб еще раз ударил коробку, точно боксерскую грушу, повернулся к Рите.

– Договорились.

– Вот и отлично.

Точно не с Глебом, а с судьбой договорилась, наконец, и стоит в шаге от мечты: послать банк, Соловьеву, форму «четырнадцать» и даже «склейки» ко всем чертям и заработать не копейки, а серьезные, настоящие деньги.

«Прошу уволить меня по собственному желанию», – Рита поставила текущую дату и подпись под заявлением и перечитывала его. Вот уж не думала за шесть лет работы, что уйдет отсюда. Даже не уйдет, убежит – так хотелось скорее расплеваться с банком. А быстро может и не получится, запросто могут заставить отработать две недели, и Соловьева уж точно такую возможность не упустит. Кстати, ее до сих пор нет на месте, а уже десять утра.

– Где крыса-то наша? – Ирка точно читала мысли Риты. – Я уж волнуюсь.

– Может, сдохла наконец, – предположила Юлька. Она приложила ладони к животу и закрыла глаза. Анька помалкивала. У Риты зазвонил рабочий, это оказалась Шумилина, начальник отдела кадров.

– Зайди, – донеслось из трубки – оказывается, Шумилина тоже умела читать мысли.

«Заодно больничный отдам», – Рита сложила листы в файл и пошла на вызов.

Шумилина еще больше располнела за последний месяц и едва помещалась на стуле. Вся в черном, она напоминала подтаявший пудинг, да еще и сутулилась вдобавок. Оглядела Риту, предложила присесть, перевернула лист, что лежал текстом вниз, подвинула через стол.

– Ознакомься и распишись.

Рита вязал бумагу, это оказался приказ. «Назначить начальником отдела мониторинга банковских операций…» дальше шла ее фамилия и дата, сегодняшняя.

«Зачем?», – Рита смотрела в документ и крутила в вальцах ручку. Вот правда, зачем, когда есть другое, что принесет гораздо больше денег. С другой стороны, должность – это неограниченный доступ в хранилище, это контроль и проверки Казарцевой и ее отдела, это присутствие при подготовке и приему инкассации. Это хорошая должность, очень хорошая. Кто знает, чем обернется «сотрудничество» с Глебом и Женей? И если она откажется подписать приказ, то это вызовет подозрения.