Александра Неярова - Пустая Земля. Трофей его сердца

– Ничего себе! Обалдеть. Вы с Ромом теперь прям истинные альфы. Мне даже завидно, – всплеснула руками женщина, а потом принялась заплетать растрепанные после сна волосы. – Иди-ка сюда ближе, подробнее расскажешь об ощущениях во время оборота.

Жанна пересела на койку к Кирии, болтали долго, в основном строили предположения по поводу исхода суда над Пагоном.

– Скорее всего, Пагона швырнут на растерзание одичалым. Или его самолично прикончит альфа. Как проголосует большинство. Ой! Опять!

– Что? – испугалась Жанна, видя, как Кира схватилась за живот. Но женщина лишь улыбнулась.

– Толкается. На свободу хочет. Акина меня замучила за последние дни, – поделилась, с любовью оглаживая свой огромный живот. Настроение поднялось и у Жанны. Вдруг Кирия предложила ей потрогать самой, и офицер с удовольствием приложила ладонь, тут же ощутив под ней сильный пинок.

– О! Варн сказал, что, возможно, ты разродишься сегодня.

– Быстрее бы. Кстати, – прищурилась каргянка, сев поудобнее и подложив под ноющую спину подушку, – а вы решили с альфой, как назовете сына?

Имя для сына? До этого Жанна и не задумывалась даже, но, поразмыслив немного, нашла подходящий вариант.

– Тайлер. Я назову его Тайлером. Рому должно понравиться, – произнесла с улыбкой, погладив свой живот.

– Да, это – точно понравится.

Слова Варна подтвердились: в ночь Кирия родила. Дождавшись разрешения врача, Жанна поспешила навестить подругу. Обессиленная, но до жути счастливая каргянка бережно прижимала к груди копошащийся свёрток. Малышка Акина сопела и с удовольствием сосала налитую молоком грудь, она ничем не отличалась от обычного человеческого ребёнка.

Разве что цветом глаз – те горели насыщенной зеленью, как у взрослых каргов, и не менялись. По пояснению Варна, так будет до первого оборота, который наступает у пришлых к пяти-шести годам, а потом радужка окрашивается в золотистый, потому что две сущности находят определённый баланс.

Страх за своего сына немного отпустил Жанну. Пусть её беременность и отличается от стандартной карговской, но она знала и лично увидела, что всё не так уж плохо. Однако оставалось ещё кое-что. К обеду должен прибыть Рооман, и Жанна боялась, как он воспримет новость о своём отце. Варн не сообщил ему по связи истинную причину, сказал, что с парой творится что-то странное и нужна его помощь.

В кабинет Варна глава пришлых влетел как ошпаренный, но застыл на месте, увидев, как Жанна с другом обыденно пьют чай.

– Что происходит? – Рооман с подозрением всматривался в напряжённые лица пары и врача. Нехорошее предчувствие беды уже закралось под кожу, морозя и заставляя сжиматься в волнении каждую клеточку тела.

– Ром… ты только не волнуйся. Просто… – Жанне даже самой поплохело от сухости банальной фразы. Хотелось вскочить и подбежать к мужчине, обнять, но Варн предупреждающе сжал её руку под столом.

– Что, Варн?! – начал нервничать Рооман, ударив по стальному косяку двери, тот прогнулся, но выдержал.

– Присядь и успокойся, друг. Речь пойдёт не о здоровье Жанны. С ней и с сыном всё в порядке, – парировал врач, смерив альфу призывающим взглядом.

– Тогда зачем вызвал? Я сорвал важный разговор с Советом!

– Присядь, – настаивал Варн, кивком указал на кресло, стоящее чуть в отдалении от стола. – Моя причина не менее важна, но по открытой связи озвучить я её не мог. Ты поймёшь.

Рооман скрипнул зубами, но сел. И Варн, положив на столешницу камень-передатчик, показал воспоминания Пагона. Ожидаемо Ром обернулся прямо в кабинете друга и начал всё крушить, не реагируя на окрики и просьбы успокоиться. Тогда перекинулась и Жанна.

Главу каргов тряхнуло – почудилось, что его скинули с пика самой высокой горы на острые камни. Варн не прогадал: ярость альфы улетучилась, в момент сменившись ступором. Инстинкты зверя схлестнулись с желаниями карга, и Рооман замер, в упор уставившись на Жанну-пантеру, а врач под шумок ретировался, опасаясь за сохранность шкуры. Единственное, жалел, что придётся переоборудовать место под новый кабинет, но это лучше, чем сотни мёртвых каргов, попавшихся под горячие лапы главы, и он в том числе. Ром не простил бы себе после.

Жанне удалось быстро привести Роомана в чувства. Она окатила шокированного альфу грозным рыком, тот аж уши к голове прижал, но затем подошла и села, склонила шею, выражая свою покорность. Противоречивое поведение заинтересовало зверя, и он вынырнул из оцепенения. Мышцы расслабились, тяжёлое рваное дыхание вернулось к норме, и Рооман с неверием потянулся к паре, боясь, что мираж рассыплется на множество хрустальных осколков. Ткнулся носом в шею, где однажды поставил метку, и глубоко втянул запах, но это была всё его строптивая Жанна. Реальная.