Татьяна Брукс: Любовь. Любовь? Любовь!

Отношения в семье Доля выстроились самые теплые и доверительные – не зря же было потрачено столько времени, средств и сил на то, чтобы найти друг друга. В доме царила атмосфера взаимного уважения и поддержки.

Но когда Любаше было года четыре, с ней произошёл один, на первый взгляд, безобидный случай. Таких случаев в жизни ребенка всегда бывает великое множество, и поэтому тогда на произошедшее никто внимания не обратил. Просто за ужином Надя рассказала Богдану, что некоторые матери совершенно не занимаются воспитанием своих детей и балуют их до безобразия. И всё. А зря не обратили внимания. Хотя, с другой стороны, а что они могли сделать? Ведь уже давно всем известно, что все испытания, которые посылает нам Жизнь, происходят зачем-то… Знала об этом и Надя. А произошло вот что.

Во дворе многоэтажного дома по улице Гоголя всё было вполне чинно и мирно. Весеннее солнце разливало повсюду теплый свет. Город расцвел. Детская площадка во дворе дома, где вот уже более пяти лет жила семья Доля, была заполнена молодыми мамашами и их детьми. В традиционной песочнице с грибком-мухомором посредине копошились малявки. Туда завезли свежий песок, и они учились правильно ковырять песок и строить пасочки, в чем им помогали присевшие на бортик мамаши. Те, что постарше, играли за песочницей. Школьники гоняли на великах вокруг двора по разбитым временем и невниманием к ним со стороны работников коммунального хозяйства дорожкам. В сторонке щебетала стайка молодых женщин, время от времени бросая взгляд на играющих малышей. Возле здания на скамейке лениво перекладывали с одной ноги на другую две узкобедрые, затянутые в брендовые джинсы модницы. Одна из них сосредоточенно водила пальчиком по блузке между двух слишком округлых грудей, которые, казалось, были позаимствованы у другой, более пышной барышни. Вторая – большими сильно подведенными глазами следила за движением пальца так, как будто от этого зависело всё её женское счастье.

Надя вынесла с собой раскладной стульчик, лэптоп и теперь увлеченно барабанила по клавиатуре: надо было срочно сдать материал в журнал, не забывая поглядывать на играющую своей новой куклой, которую они с Богданом подарили вчера на её пятилетие, дочь. На мгновенье она залюбовалась своей Любашей. Какая же она хорошенькая! Пухленькая белокожая с медового цвета волосами и огромными коричнево-зелеными, как у папы, глазами, обрамлёнными бахромой длиннющих черных ресниц. Она сосредоточенно кормила свою большую, ростом с половину себя куклу из детской пластмассовой ложечки, приговаривая: «Надо кушать, Дашутка, а то не вырастешь. Ну, давай, за ма-аму, за па-а-апу… Вот молодец…»

– Ма-а-ама-а, – хочу такую ку-у-уклу-у-у, пусть Любка да-а-аст, – разнеслось вдруг по двору.

Кукольно-симпатичное, хоть и белобрысое личико соседской девочки Олечки, которую в семье звали не иначе, как Олюня, отличалось необычной детской красотой, но ещё более – особым его выражением, капризным и в то же время довольным. Девочка бросила взгляд на грудастую воображалу, болтающую с подругой, но та даже глазом не повела. Тогда ребенок побежал к скамейке и завизжал голосом, способным заглушить звук работающей бензопилы:

– Хочу-у-у-у ку-у-уклуууу! Ты что, не слы-ы-ышии-и-шь?!

Женщина наконец посмотрела на дочь, поджала губы, потом завела её светлые пряди ей за ухо и, наклонившись, что-то нашептала. Маленькая истеричка вмиг успокоилась, повела хитрыми глазками вправо-влево, кивнула и помчалась к Любаше.

– Дай! – потребовала она.

Обычно Любаша игрушками делилась – мама учила: быть жадиной нехорошо. Но сегодня Люба отказала.

– Я тебе завтра дам, ладно? – обратилась она к вымогательнице. – Мне только сегодня подарили Дашу, у меня день рождения. Мне пять лет, – не без гордости произнесла Любочка, – я сегодня поиграю своей куклой, а завтра дам тебе.

Но Олюня отказов, похоже, не принимала ни в каком виде. Кроме того, она была старше, выше Любаши, физически сильней. Выхватив куклу из ручонок именинницы, она изо всех сил стукнула девочку ею по голове и, быстро развернувшись, побежала к скамейке, на которой её мама, как ни в чем не бывало, продолжала болтать с другой, такой же равнодушной теткой.

Все слышали удар, каждая из мам глянула на свое чадо, но, увидев, что никто не посягнул на его благополучие, продолжала заниматься тем, что делала до того. Надя вскочила, чуть не уронив компьютер на землю, и помчалась к дочери.