Владимир Колычев - Кредитная невеста

— Я не могу сказать. — Тамара преобразилась внутренне и внешне.

Взгляд ее окреп, лицо закаменело, голос затвердел.

— Почему?

— Ты сейчас на стороне моих противников. Я не могу тебе доверять и раскрыть подробности.

— Ты должна все остановить.

— Если я оставлю Ладу в покое, ты вернешься ко мне?

Слава оторопело уставился на нее. Он не ожидал такого поворота.

— Ты хоть поняла, что спросила?

— Да, я тебя шантажирую.

— Ты понимаешь, что это подло?

— Я не могу без тебя, хочу быть с тобой.

— Я своей свободой не торгую! — заявил Слава, неторопливо поднялся и, не прощаясь, направился к выходу.

— Все равно ты будешь моим, — тихо сказала она ему вслед.

Каретников пожал плечами. После предложения, от которого он отказался, обратного пути у него уже нет. А Ладу Слава защитит, обязательно что-нибудь придумает.

Отец ничуть не сомневался в своих способностях.

— Поверь, твой банк в надежных руках. Мы вскрыли планы противника и теперь можем нанести ответный удар, — заявил он.

— Враг будет разбит, — сказала Лада и натянуто улыбнулась.

Славы нет, что с ним, неизвестно. А без него на нее вдруг навалилась смертная тоска. Сейчас надо бы прочистить сознание, оживить кровь, но нечем. Да и отец, как назло, не собирается уезжать домой. Как бы мама не приехала. Тогда вообще начнется дурдом.

— И тот враг будет разбит, и этот, — сказал отец, глянув на часы.

— Какой этот?

— Который внутри тебя.

Зазвонил его телефон.

Он торопливо взял аппарат, выслушал кого-то и ответил:

— Да, ждем, конечно. Тебя у ворот встретят, проведут.

— Кого там еще несет? — спросила Лада, когда отец вернул телефон на место.

Слава звонить ему не мог, да отец и не ждет его. Значит, к ним едет кто-то другой.

— Его зовут Альберт Антонович. Но, думаю, можно просто по имени. Молодой он еще для отчества. Но уже дорогой.

— Кому дорогой?

— Вообще. Врач-нарколог, кандидат медицинских наук.

— Папа!.. — Лада нахмурилась.

— Знаю, в тебе сидит бес. Сейчас он будет вырываться. Но мы должны с ним справиться. Лечиться будем на дому. Альберт сказал, что можно и так. Дескать, комфортные условия много значат.

— Нет во мне никакого беса!

— Не волнуйся, родная. — Отец взял Ладу за руку, но успокоить не смог.

Зато это сделать смог Альберт, молодой мужчина с ранними залысинами и правильными чертами лица, в которых легко было обнаружить залежи тестостерона. Залысины нисколько не портили его, а голубые пронзительные глаза просто завораживали.

— Как настроение? — спросил он и обаятельно улыбнулся, показывая белые, ровные зубы.

— Все хорошо, — с кислым видом сказала Лада.

— Еще не хорошо. Пока тревожно. — Он качнул головой, всматриваясь в самые глубины ее души.

— Тревожно, — согласилась она.

— А почему?

— Потому.

— Значит, ты знаешь причину и готова бороться за себя. — Альберт улыбнулся.

Его приятный голос завораживал, мягкое движение руки вводило в транс. Лада вдруг поняла, что всем своим естеством втягивается в эти пронзительные глаза.

Охранник у ворот узнал Славу, пропустил его, но полез за рацией и что-то кому-то тихо сказал. Когда Каретников приблизился к крыльцу, ему навстречу вышел Константин Евгеньевич.

— Мне нужно с вами поговорить, — сказал Слава.

— Хочешь покаяться?

— Я был у Тамары. Она действительно ведет игру против Лады.

— Это не игра, а самый настоящий беспредел.

— Называйте как хотите.

— Ты сказал ей, что мы это дело так не оставим?

— Она и сама это понимает.

— И что?

— Она вас не боится.

— Почему?

— Потому что у нее есть козырь в рукаве.

— Какой?

— Не знаю, она не сказала.

— А сам ты не знаешь?

— Я ничего не знал. Ладу подставлять не собираюсь.

— Но козырь в рукаве есть. Надо бы узнать, какой именно, — заявил Константин Евгеньевич и выразительно посмотрел на него.

— Тамара мне больше ничего не скажет.

— А если очень хорошо попросить?

— Нет.

— Почему?

— Я с женщинами не воюю.

— Даже ради Лады?

— Даже ради нее.

— И нашим, и вашим?

— Где Лада?

— У нее сейчас мужчина, — с усмешкой ответил Лазарев.

— Что?!

— Врач-нарколог. Будет проводить лечение на дому. Твоя задача — держать Ладу под наблюдением. Она не должна сорваться.

— Мы и без врача справились бы.

— А ты самоуверенный, — то ли в поощрение, то ли в укор сказал Константин Евгеньевич.

— Я пройду? — Слава кивком показал на дверь.