Он разыграл свой козырь великолепно. Он выждал время, он его высидел. И па-па-па-пам — получил то, что хотел.
Зайцев оказался на редкость предсказуемым, даже скучно сделалось. Не такой уж он достойный противник. Чего, спрашивается, Заботин паниковал?
Зайцев вскочил, в прыжке обогнул стол. Схватил Ростислава за грудки, приподнял со стула и наговорил такого!..
— В общем, Игореша, он у нас с тобой вот где. — Ростислав крепко сжал оба кулака и на секунду выпустил руль. — Подождем месяц-другой, время терпит. Земля подождет. И тогда запустим свой план. Я эту сволочь свергну с трона, так и знай! Тех унижений, которые довелось там вытерпеть, я ему не прощу. Он у нас в руках. Вместе со всей своей вшивой командой.
— Это хорошо, — осторожно улыбнулся Заботин и потер шею. — А зачем ждать так долго? Вдруг они нас опередят?
— В чем?
— Вдруг догадаются, что у нас на него теперь есть компромат?
Ростислав покосился на Заботина, с кислым видом вертевшего пуговицу на модном синем тренче.
— Если ты не разболтаешь, не догадаются. — Он свернул с загородного шоссе на проспект в сторону их офиса. — Им ни за что не догадаться, как я записал весь разговор. Карманы я вывернул. Мобильника при мне не было. Никаких авторучек, побрякушек — ничего. Я даже ключи от машины оставил охраннику. Откуда им было знать, что записывающее устройство в замке портфеля, а? Откуда им известно, что аппаратура в состоянии его определить, только когда он включен? А включил я его уже в обеденном зале, так-то, Игореша.
— Это да. Только все равно как-то мне неуютно.
Заботин завозился на пассажирском сиденье. Осторожно погладил мягкий портфель, в котором ничего, кроме документов на машину, не было. Ах да, еще записывающее устройство, вмонтированное в аккуратный замочек.
— Чего тебе неуютно, Игореша?
— Не дает покоя одна мысль, Ростислав Иванович. — Заботин печально улыбнулся.
— Валяй.
— Вот скажи, с чего такой осторожный человек, как Зайцев, вдруг так откровенно подставился? Орал на тебя, угрожал. Он же не дурак.
— Но и не такой умный, как ты о нем говорил. Я его просто чем-то раздражаю, Игореша. А вот чем? С первой минуты он смотрел на меня с ненавистью. Знаешь, даже закралась мысль, что мы с ним когда-то перешли друг другу дорогу.
— Такое возможно?
— А кто его знает, Игореша. Сам знаешь, как дело начиналось. Как лес рубили, как щепки летели… Не помню, хоть убей.
— Он меня не помнит, — проговорил Зайцев, усаживаясь в свою машину. — Валера, самое печальное, что эта мразь меня не помнит! Абсолютно.
— Вам не следовало так выходить из себя, Глеб Анатольевич. — Валера осторожно глянул на босса. — Пристегнитесь. Пожалуйста.
Зайцев нехотя подчинился. Нервно потянул за ремень, с третьей попытки попал в защелку. Машина тронулась. Оба молчали. Наконец, Зайцев не выдержал.
— Да, не сдержался. Виноват, — развел он руками. — Наговорил лишнего. Но свидетелей же нет. Ты сам контролировал официантов. Обыскал хоть его — «жучков» на нем не было?
— Я не обыскивал. Просто досмотрел.
— Просто? Досмотрел? — вытаращился Зайцев. — А если?..
— «Если» исключаются, Глеб Анатольевич. Моя аппаратура ничего не зафиксировала. На нем не было ни-че-го. Чистый. Мобильника не было, карманы пустые.
— Хорошо, хорошо, — отмахнулся Зайцев. — Ты профессионал, я тебе доверяю.
Снова замолчал, погрузившись в раздумья. Времени было предостаточно: они — как будто специально — попали в пробку. Поворот налево, для объезда заблокировала дорожная техника. Словом, ехать им теперь с Валерой час, никак не меньше. Вот и хорошо, будет время привести мысли в порядок, успокоиться. К семье он должен вернуться спокойным, уверенным в себе сильным мужиком. Не неврастеником, которого легко может вывести из равновесия какой-то пижон.
Вспомнил самоуверенного, вежливого, холеного Ростислава Яковлева и еле сдержался, чтобы не застонать от ненависти и не начать рвать обивку кресла на куски.
Где он только научился так держать себя в руках? Помнится, много лет назад он таким не был. Когда стоял перед ними по колено в грязи и глотал сопли с кровью из разбитого носа. Неужели он ничего не помнит? Или у него таких разборок было много, когда или ты или тебя?
— Портфель. — Валера вдруг резко вильнул. Сзади возмущенно загудели.
— Что портфель? — не понял Зайцев — он еще весь был там, в воспоминаниях.
— Мне не понравился его портфель. — Валера затормозил на обочине и виновато глянул на хозяина.
Читать дальше