Наталья Солнцева - Пятерка Мечей

– Этот человек, о котором вы говорили…

– А! Павел Васильевич – государственный чиновник довольно высокого ранга. Он серьезно относился к Нике, хотел на ней жениться. И знаете, он был бы подходящим мужем для такой шикарной женщины. На детей, сами понимаете, Павел Васильевич не претендовал, на Нику в качестве домработницы тоже. Он восхищался ею, ее талантом, боготворил ее. Наверное, любил. Вот только возраст… Он был старше Ники лет на двадцать.

– Как его фамилия?

– Я уже говорил: Павел Васильевич Касимов. А должности его, извините, не знаю. Вы у главного режиссера поинтересуйтесь. По-моему, они знакомы.

Артему хотелось спросить, какой интерес к Веронике Лебедевой был у самого скрипача, но он никак не мог сообразить, как бы это сделать тактично.

– Мы с Никой друзья еще со студенческих лет, – сказал музыкант, облегчая Пономареву его задачу. – Она моя первая любовь! Такое не забывается…

– Вы встречались?

– Нет. Ника сразу сказала, что никаких чувств, кроме дружеских, ко мне не испытывает. И я с этим смирился. Такая женщина не для меня, – ни морально, ни материально я бы этого не потянул. – Скрипач усмехнулся. – Да! Представьте себе, я еще тогда догадывался, что она далеко пойдет. Она родилась звездой! Понимаете?

– Обиду не затаили?

– Что вы! У нас были очень хорошие, теплые отношения. Мы любили беседовать. Иногда я провожал Нику домой.

– У Лебедевой были враги?

– Враги? Странное слово… Я бы так не сказал. Многие ее недолюбливали. У нас в оркестре тромбонист есть, Егор Фаворин, – так он просто терпеть не мог Нику. Впрочем, он вообще женщин не жаловал. Но с Никой у него пару раз были стычки.

– А по какому поводу?

Музыкант задумался.

– Точно не помню. Кажется, из-за котов.

– Простите?!

– Фаворин продает персидских котят, – объяснил скрипач. – Он несколько раз предлагал Нике, но она не любила животных. Шерсть, запах… Она очень заботилась о своем голосе, а на кошачью шерсть у нее была аллергия, – горло опухало, насморк, кашель. Ну, и они повздорили. Ника страшно возмутилась, когда Егор принес котенка к ней в гримерную.

– Как вы думаете, Фаворин мог…

– Убить Нику? – не дал Артему договорить музыкант. – Да вы что? Из-за какой-то мелкой ссоры?

– А кто, по-вашему, был способен это сделать?

Скрипач пожал плечами. Его лицо исказилось гримасой боли.

– Знаете, я до сих пор не могу поверить, что Ники больше нет… Жутко вспоминать, как она лежала тут, в театральном фойе, в гробу, усыпанном цветами. Ее причесали, накрасили, как куклу. Жутко!

– Вы никого не подозреваете?

– Нет.

– Лебедева не говорила вам, что кто-то ее преследует? Может, были какие-то телефонные звонки?

– Ничего такого она мне не говорила.

– А…в карты она играла?

Скрипач уставился на Пономарева, как на умалишенного.

– В карты? При чем здесь карты? Вы имеете в виду казино? Или что?

Артем замешкался. Если бы он сам знал, что?! Та строчка из стихотворения – «Но предсказали Смерть изменчивые карты» – не выходила у него из головы. А вдруг, это ключ к разгадке? Вполне вероятно, что он возлагает слишком много надежд на стихи! Все гораздо проще – просто подходящая рифма или красивый оборот речи.

– Я имею в виду… Может, Вероника Лебедева проиграла кому-то в карты большую сумму денег? – все же сказал он.

Артем привык отрабатывать все возможные варианты, даже самые, на первый взгляд, глупые или неправдоподобные.

– Ф-фу… ну и вопросы у вас. – Музыкант потер лоб. – Проиграла в карты? Я ни разу не видел, чтобы она играла. У нас в театре это не принято. А где-то еще… Не знаю. Вряд ли! У Ники склонности к азартным играм не было. И с какой стати играть на деньги?

Главный режиссер к сказанному почти ничего добавить не смог. Сокрушался по поводу «невосполнимой потери» и «безвременной кончины» ведущей артистки театра, никого не подозревал, Веронику любил «не как женщину, а за яркий, самобытный талант». Словом, пустой разговор. Зато режиссер дал оперативнику адрес тромбониста Фаворина и телефон Касимова.

Артем шагал по спящему городу, прокручивая в уме все услышанное в музыкальном театре. Вероника Лебедева была солисткой оперетты, Аврора Городецкая – студенткой юрфака. Обе молодые, красивые, незамужние, подающие надежды. Больше между ними ничего общего не прослеживалось. Жили они в разных концах Санкт-Петербурга, наверное, никогда не встречались, не были знакомы. Впрочем, их связывало еще одно – они обе были убиты.