Нора Робертс: Дорогая мамуля

– Конечно. Мы об этом поговорим. – Ева опять села. – Но тебе придется все мне объяснить. Почему бы нам не начать сначала?

– Почему бы и нет? Видит бог, мне до смерти надоела Зана, это ты верно подметила. У тебя там мое досье? Колония для малолеток и все остальное?

– Да.

– Там еще не все сказано. Ты же знаешь, как это бывает. Меня все пинали, как мячик, когда я была еще вот такой соплей.

– Я видела твою медкарту. Тебе здорово досталось.

– Я научилась лягаться в ответ. Я сама о себе заботилась, потому что помощи мне было ждать неоткуда. – Марни с отвращением оттолкнула банку с остатками шипучки. – Можно мне кофе? Без сахара.

– Я принесу. – Пибоди встала и направилась к двери.

– Государственная система ни на хрен не годится. Хоть убей, не понимаю, как ты можешь на нее работать после всего, что она с тобой сделала.

Ева сидела с каменным лицом.

– Я люблю все держать под контролем.

– Ясно, ясно, это я понимаю. У тебя есть жетон, есть эта пушка. Можешь драть задницу кому угодно, когда угодно, сколько душе угодно. Могу понять, как тебе это нравится. Хоть немного душу отвести.

– Давай поговорим о тебе.

– Мой любимый предмет. Итак, они наконец забрали меня у моей ссученной мамаши, и что они сделали? Бросили меня на съедение Труди. Поначалу я подумала: «Эй, мне это нравится. Приличный дом, хорошая жратва, добренькая тетенька и ее сынок». Но она оказалась хуже моей матери. Ты же знаешь.

– Знаю.

– Она была сильная. Я тогда была хилая, а она сильная. Холодные ванны каждый вечер. Как будто это какой-то гребаный религиозный обряд. А потом она запирала меня в спальне. Каждую ночь. Ну, на это я не обижалась: хоть тихо было. Времени полно, чтобы подумать.

Вернулась Пибоди с кружкой кофе и поставила ее на стол.

– Знаешь, она один раз подсыпала мне какой-то дряни в еду, чтобы меня потом стошнило. Я позаимствовала пару ее сережек. – Марни глотнула кофе и поморщилась. – Давненько я не бывала у легавых. А вы, ребята, все никак не можете сорганизовать приличный кофеек.

– В борьбе с преступностью еще не все обстоит идеально, – сухо ответила Пибоди, и Марни засмеялась.

– Неплохо сказано. Ладно, вернемся ко мне. Ну вот, когда эта сука во второй раз меня поймала, она меня остригла. У меня были красивые волосы. Я их тогда носила покороче, но все равно они были красивые. – Марни подняла руку к волосам, откинула их назад. – Она остригла меня почти наголо, как будто я заразная… А потом она сказала социальному работнику, что это я сама себя обкорнала. И никто даже вникать не стал. Вот тогда я поняла, что когда-нибудь я с ней рассчитаюсь.

Ева ощутила в душе едва слышимый голосок сочувствия.

– Ты сбежала?

– Да. Хотела дом поджечь, чтоб она там внутри сгорела, но это было бы не слишком умно. Копы не оставили бы меня в покое, если бы я подожгла.

Голос сочувствия смолк.

– Поджог, убийство… Да уж, они затравили бы тебя, как зайца.

– И вообще, я тогда была еще так молода, времени для расплаты впереди полно. Но они все равно меня достали. И почему вы, копы, никогда не можете оставить человека в покое?

Марни покачала головой и отпила еще кофе.

– Ты сбежала от нее, когда тебе было тринадцать. Для тебя это полжизни назад, Марни. Долго же ты помнишь обиду.

Голос Марни был так же горек, как кофе.

– А на хрен обида, если ее забываешь? Она сказала мне, что я шлюха. Родилась шлюхой, шлюхой и помру. Говорила, что я уродина, что я никому не нужна. Говорила, что я ничто. Твердила мне об этом каждый божий день, что я у нее пробыла. Ей хотелось сменить мебель в гостиной, так она старую всю разломала и все на меня свалила. Власти штата выписали ей чек, а меня посадили под домашний арест. Я почти год у нее промучилась. Она превратила мою жизнь в ад.

– И ты ждала полжизни, чтобы ей отплатить?!

– Мне и без нее было чем заняться. Но я не выпускала ее из виду. Просто на всякий случай: вдруг представится возможность? И она представилась.

– В ту ночь, когда взорвали клуб в Майами?

– Бывает, сама судьба дает тебе шанс. Что я могу сказать? Я в ту ночь приболела, попросила одну деваху меня прикрыть. В такой дыре всем начхать. Отдала ей ксиву и кодовый ключ, чтоб вошла с черного хода и шкафчик мой в раздевалке открыла. Там костюмы. А потом я слышу об этом в новостях. Все заведение взорвали к чертовой матери, почти все погибли, разлетелись на куски. Вот я и думаю: черт, надо же, как мне повезло! Если бы я туда пошла, меня бы разнесло в клочья. Меня все это здорово встряхнуло, уж ты мне поверь. Заставило кое о чем задуматься.