Ксавьера Холландер: Осирис

Гости, не занятые едой и питьем, аплодировали ей. Больше всех рукоплескали молодые люди, которых заворожили ее хрипловатый голос и детская внешность. Особенно темноволосый парень. Она подарила ему улыбку и повернулась к Фредди, чтобы начать новую песню, менее чувствительную, с меланхолическим концом:

Ее голос больше был похож на стон. Фредди подчеркивал роялем это отчаяние, а последний вздох издавал ее саксофон.

Песня удалась. Тишина, которая последовала за ней, была более значительной, чем аплодисменты потом. Она поклонилась и, когда снова зажегся свет, пошла между столиками к выходу. Сандра была уже почти у дверей, а темноволосый молодой человек все еще аплодировал ей.

В гардеробной она положила в сторону саксофон и освежилась у умывальника. Собралась переодеться, когда вдруг постучали в дверь.

– Это я, Билл. Можно войти?

– Конечно.

Он вошел и с восхищением посмотрел на нее.

– Ты сегодня была особенно хороша! Все прошло отлично.

– Спасибо, Билл. Ты мне хочешь еще что-то сказать?

– Внизу тебя ждет молодой человек, он хочет угостить тебя шампанским.

– Ах, Билл, я устала. Это обязательно?

– Сандра, мы не каждый день продаем здесь шампанское…

Конечно, он был прав. Она пожала плечами и последовала за ним вниз. Все четверо молодых людей ждали ее, но темноволосый подвинул ей стул и приветствовал первым.

– Сэнди, вы неотразимы. Можно мне называть вас – Сэнди?

Прежде чем она успела что-то сказать, он выпалил:

– Меня зовут Дональд Мак-Фей, а эти ребята собрались здесь, чтобы отпраздновать мою удачу. Ваше выступление было вершиной вечера. Не правда ли, ребята?

Сандра рассматривала своего почитателя. Он был небольшим, но очень мускулистым и, казалось, обладал огромной внутренней силой. Его глаза находились все время в движении, точно не могли позволить себе покоя.

– А кто ваши друзья?

– О, это мои коллеги по работе. – Дональд махнул им рукой, и они тут же попрощались.

– Я вас здесь раньше не видела, – улыбнулась Сандра. – Что же вы празднуете?

Официант принес шампанское. Дональд насмешливо посмотрел на этикетку.

– И это самое лучшее?

– У нас есть особое, но очень дорогое.

Официант одарил его улыбкой человека, который знает, что и как объяснить несведущему.

– Черт возьми, шеф, разве я спрашивал цену? – воскликнул Дональд. – Принесите его сюда.

– Успокойтесь, Дональд, – запротестовала Сандра. – Он предупреждает вас для вашего же блага. Оно стоит целое состояние.

– Вы этого стоите! – заверил ее Дональд и отпустил официанта, который остановился вблизи стола: вдруг разум возьмет верх и Дональд изменит свое решение.

– Так что же вы праздновали? – спросила Сандра.

– Сегодня, – гордо заявил Дональд, – я подписал контракт с Инверклайд-клубом.

– С мастерами? Вы футболист?

– Да, профессионал с сегодняшнего дня. У меня много любительских игр позади – за фабрику, за Охтерджилл.

– Охтерджилл?

– Это деревня, в которой я родился. Вы там не бывали? Она совсем близко.

Сандра покачала головой. В долине Клайда было так много маленьких деревень, мужчины и женщины из которых раньше или позже были поглощены молохом Глазго.

– Сегодня я сыграл квалификационную игру за команду мастеров Инверклайда, и они тотчас заключили со мной контракт, – объяснил Дональд. – Они только в первой лиге, но очень настойчивые, и для меня это первый шаг по лестнице. Я обещаю вам, Сэнди, вскоре вы увидите меня в голубой майке команды мастеров Глазго. Давайте выпьем за это!

Она подняла бокал за его успехи. Дональд не мог отвести от нее взгляда. Он говорил, как водопад, – о своих родителях, друзьях, Охтерджилле, о школе и фабрике, о футболе и обо всем на свете. Девушек он не упоминал ни словом. Она поняла, что это приглашение имело для него большое значение. Под хвастовством и болтовней скрывался неопытный и нервный молодой человек.

Фредди закончил игру, Билл поставил на вертушку диск, и пара гостей отважилась выйти на танцплощадку.

– Хотите потанцевать? – спросила Сандра. Мгновение Дональд колебался, как бы боясь выставить себя на обозрение, потом широко улыбнулся и повел Сандру на паркет. Танцевать было для Сандры удовольствием. Она полностью отдавалась ритму и плавно двигалась. У Дональда все было по-другому. Он живо реагировал на ритм музыки, но был напряжен, как будто боялся коснуться ее. Это раздражало. Вскоре они вернулись к столу.