Кей Хупер - Послание из ада (Одержимая)

– Вы, стало быть, притворяетесь обычными копами, которым везет больше, чем другим? Готова спорить на что угодно, что, если вы в три дня раскрываете какое-нибудь дело, потом вам приходится тратить не меньше недели, чтобы придумать правдоподобное объяснение тому, как вы все узнали.

– И это зачастую бывает гораздо труднее, – признал Квентин.

– Я вас очень хорошо понимаю, – заверила его Мэгги. – Кстати, почему вы все это мне рассказываете? Может быть, по-вашему, я тоже экстрасенс?

– Мы решили раскрыть наши карты, – сказала Кендра, – так как из опыта нам хорошо известно: независимые эсперы охотнее идут на сотрудничество, если убедить их, что мы способны понять их как никто другой.

Мэгги покосилась на Джона, но он сохранял на лице непроницаемое выражение.

– По правде говоря, со столь ярко выраженными способностями мы еще никогда не сталкивались, – спокойно продолжила Кендра. – В нашем подразделении есть эмпат, но он гораздо слабее тебя.

– Кроме того, его способность сопереживать имеет несколько иную направленность, – добавил Квентин. – Скажи, Мэгги, ты действительно реагируешь только на жестокость и насилие?

Мэгги долго молчала, ей не хотелось говорить об этом. Наконец она пожала плечами и сказала:

– Я действительно очень чувствительна к любым проявлениям жестокости, но, быть может, это оттого, что на протяжении многих лет мне приходилось иметь дело исключительно с такими эмоциями. Когда я сосредотачиваюсь, я ощущаю и другое, но не столь отчетливо.

– То есть, – не скрывая сочувствия, сказал Квентин, – каждый раз, когда ты сталкиваешься с болью, страданием, унижением, ты переживаешь, как будто несчастье произошло с тобой?

Мэгги кивнула.

– Сразу после допроса потерпевшего мне действительно кажется, что беда случилась со мной. Я бываю совершенно разбитой, и физически, и эмоционально, однако в большинстве случаев мне достаточно десяти-двенадцати часов сна, чтобы снова прийти в форму.

– Иными словами, – вмешалась Кендра, – ты устанавливаешь с жертвами тесный эмоциональный контакт, ты заставляешь их заново переживать то, что с ними случилось. Быть может, именно это и дает столь ярко выраженный психотерапевтический эффект.

– Отчасти да, – согласилась Мэгги. – Но иногда я обнаруживаю, что потерпевшие переживают происшедшее с ними не так остро, как можно было бы предполагать. Такое впечатление, что их мозг как бы сглаживает острые углы, притупляет боль… Но бывает и так, что чужие эмоции буквально захлестывают меня и мне приходится прилагать огромные усилия, чтобы задавать правильные вопросы и выслушивать ответы. – Она вздохнула. – Что ни говори, мою работу никак не назовешь легкой или приятной.

– Тогда почему ты занимаешься ею? – прямо спросил Квентин.

– А вы? – с вызовом спросила Мэгги.

Квентин слегка улыбнулся.

– Дело в том, что мои способности не доставляют мне никаких неприятных ощущений. Как правило. Иными словами, я, в отличие от тебя, не страдаю. Так почему же все-таки ты продолжаешь принимать в себя чужую боль?

Прежде чем Мэгги сумела обдумать ответ, зазвонил мобильник Джона.

– Очень кстати, – пробормотала она и поймала на себе взгляды обоих мужчин.

Джон поздоровался и некоторое время слушал. Лицо его не дрогнуло, но когда он сказал: «Хорошо, сейчас выезжаем», – в его голосе было что-то такое, что заставило всех насторожиться.

– Что случилось? – спросил Квентин.

– Энди хочет, чтобы мы немедленно приехали в участок, – ответил Джон, пристально глядя на Мэгги. – Томас Митчелл только что получил письмо с требованием выкупа от человека, который похитил его жену.

Энди провел Мэгги и Джона в конференц-зал. Там их ждали еще двое детективов. Джон не знал их по именам, и Мэгги, которая была хорошо знакома с обоими, представила ему Скотта Коуэна и Дженнифер Ситон. Потом все сели за длинный полированный стол, на котором громоздились груды бумаг и картонных папок с делами. Джон обратил внимание, что Мэгги как бы обособилась и от него, и от своих коллег, выбрав место между двумя стульями, на сиденьях которых громоздились какие-то пыльные картонные коробки с документами. Ему это очень не понравилось, и, выждав, пока Мэгги устроится, он пересел к ней, решительно составив одну из коробок на пол.

К его удивлению, Мэгги ничего не сказала. Она вообще никак не отреагировала, уставившись на пустую доску для объявлений. Джон понял, что ей не по себе. Еще утром, когда она приехала в отель, он догадался: произошло что-то важное, сильно на нее подействовавшее, но что это могло быть, Джон не знал.