Анна и Сергей Литвиновы - Осколки великой мечты

– «Васев», каков ваш курс? Ваши действия?

– Идем курсом тридцать шесть, – отвечают с капитанского мостика «Васева». – Скорость двенадцать с половиной узлов.

– Вы можете нас пропустить? – спрашивают с «Нахимова». – У нас на борту тысяча туристов. Наш курс сто двадцать градусов.

– Идите!

– Мы можем идти тем же курсом и не сбавлять оборотов? – переспрашивают по радио с мостика «Нахимова».

– Да, можете идти.

– Вы пропустите нас? – еще раз спрашивают с «Адмирала».

– Идите! – снова повторяет капитан «Васева».

Миша сидел во тьме пароходного кинотеатрика, дышал и даже не решался взять ее за руку. Краем глаза Вера поглядывала на экран. Там продолжалась война, шли в атаку наши. Немецкий солдат не устоял и грохнулся прямо под советский танк. У него изо рта потекла кровь. Вера поморщилась.

И в этот момент теплоход тряхнуло так, что у Верочки зубы клацнули.

Экран мгновенно погас.

– Что такое? – проворчал Миша. – В самом интересном месте…

– Акулу задавили! – фыркнула Вера.

– В Черном море нет акул, только катраны, – тут же заспорил Миша.

Вера – благо в темноте незаметно – поморщилась. Как он ей надоел со своими поправками! Моряк хренов!

Секунд двадцать они сидели в полной темноте. Зрители покорно ждали, пока киномеханик наладит свой аппарат.

Экран на несколько секунд засветился – и тут же погас снова.

Долготерпение в публике иссякло. В зале начали свистеть, потом – топать ногами, наконец – тревожиться.

– Эй, а двигатели-то не работают! – произнес кто-то в темноте зала.

– Аварийного освещения тоже нет! – добавил Миша. И сказал встревоженно: – Давай-ка, Вер, выбираться отсюда…

– Да что ты паникуешь? – фыркнула она. – Подожди, сейчас свет включат. Куда мы в такой темноте пойдем?

Они по-прежнему сидели в последнем ряду теплоходного кинотеатрика. Прочие зрители, чертыхаясь и спотыкаясь в темноте, потянулись к выходу. Миша тревожно сжал ее руку, наклонился к самому уху:

– Вера, ты девчонка умная. Только спокойно, ладно? Не кричи и не делай резких движений. Мы, кажется… кажется… с кем-то столкнулись.

От такой глупости она даже дар речи потеряла. А он продолжал торопливо:

– Молчи! Послушай меня. Удар, судно тряхнуло. Двигатели не работают, света нет. И самое главное – появился крен на правый борт. Чувствуешь?

Что за ересь он несет! Какой еще там крен? Первой ее мыслью было – высмеять морского волка Мишку. Во вторую секунду Вера смягчилась: ну что поделаешь, в пиратов мальчик играет, капитана Блада из себя изображает. В кинотеатре свет погас, а он представляет тут всякие страсти. И хочет, чтобы она оперлась на его руку и сказала томно: «Выводи меня, Миша! Я на тебя полагаюсь!»

Пока Вера думала, что ей отвечать на паникерские речи своего спутника, Миша вскочил со стула и резко потянул ее за собой:

– Верка, бегом! Времени мало!

Кинозал был уже абсолютно пуст и темен. Было только слышно, как потрескивают деревянные панели и остывает с металлическим хрустом кинопроектор.

Вере вдруг стало тревожно. Она покорно пошла за Михаилом. Спросила неуверенно:

– Слушай, тебе не показалось?

В его голосе слышались истерические нотки:

– Верка, я не шучу! Пароход тонет!

Но как может затонуть такой большой и надежный пароход?!

Она еле поспевала за Михаилом – а он спешил наверх, на верхнюю палубу. Было абсолютно темно и тихо, по пути они никого не встретили. И от этой тишины и темноты Вере становилось все тревожней и тревожней. «Не раскисать!» – приказала она себе. И даже попыталась пошутить:

– Тонет – ну и ладно! Вода теплая, берег близко!

Он не успел ей ответить. Они выбрались наконец на верхнюю палубу, и Вера от ужаса прикрыла рот рукой.

Теплоходный праздник жизни был раздавлен и уничтожен: абсолютно темно, ни искриночки света, только звезды мерцают где-то высоко-высоко… А в кромешной тьме угадывается давка. Паника. Хаотически перемещаются пассажиры. Все куда-то движутся, но со стороны кажется, что люди мечутся по кругу. Белеют испуганные лица. Вот мелькнула хрупкая старушка в ночной рубашке и с ридикюлем. Она тонким голоском зовет какого-то Коленьку – и ее тут же оттесняет, уносит толпа. Вот рядом появляется девушка в нарядном платье и босиком. Она неумело возится со спасательным жилетом. Прямо у их ног свернулась в комочек и закрыла глаза совсем крошечная девчушка. «Лет пять, не больше», – машинально отметила Вера.

– Боже мой! – потерянно выговорила она.