Юлия Шилова: Раба любви, или Мне к лицу даже смерть

Димка замолчал и опустил глаза. Я тихонько всхлипнула.

– Маша, ты что? – испугался он. – Пожалуйста, не вздумай плакать.

– Спасибо тебе за все, – прошептала я, пытаясь взять себя в руки. – Сейчас я расскажу тебе одну историю, и ты возьмешь свои слова обратно. Тебе будет стыдно, что ты так хорошо говорил обо мне.

– Маша, о чем ты?

Я закрыла Димке рот ладошкой и рассказала о своей работе, о пахане, Вадиме и, конечно же, об Илье. Мне ничего не хотелось скрывать, даже событий той страшной ночи в коттедже. Когда я дошла до ковбоя, приковавшего меня к кровати, Димка напрягся и задумался.

– Маша, а может, тебе все это показалось?

– Такое не покажется!

– Маша, а сколько человек ты успела заразить СПИДом?

– Пока только одного. Скажи, теперь ты меня ненавидишь?

– Я тебя люблю, – вздохнув, произнес Димка и разлил виски по рюмкам. – Меня не интересует, чем ты занимаешься. Для меня ты добрая и нежная сестра из урологии, которую готовы были носить на руках все пациенты. Ты больна, Маша, а больной человек сам не ведает, что творит. Я не имею права тебя осуждать. Прежде чем осуждать кого-либо, надо поставить себя на место этого человека. Я не могу встать на твое место, потому что не болею СПИДом. Я и сам не знаю, как бы повел себя в этой ситуации…

Димка посмотрел в окно и постарался улыбнуться.

– Ну что, уже темно. Пошли искать твоего ковбоя.

– Димка, ты уверен, что хочешь пойти со мной?

– Конечно. Мне кажется, ты без меня не справишься.

Мы встали и направились к машине. Я прижалась к Димке и тихо сказала:

– Это какое-то безумие. Настоящее безумие…

Димка ничего не ответил. Он уткнулся в мои волосы и жадно их поцеловал.

Оставив машину у реки, мы вновь перелезли через дыру в заборе и спрятались в темных кустах. Димка выбрал место, где входная дверь коттеджа хорошо просматривалась. Посмотрев на часы, я увидела, что стрелки приближались к двенадцати. Достав из сумочки пистолет, сняла его с предохранителя и опустила дулом вниз. Внезапно мне показалось, что рядом кто-то есть.

– Димка, мне кажется, мы здесь не одни, – испуганно прошептала я.

– С чего ты взяла? – сжал он мою руку.

– Я чувствую.

В поселке все спали. В районе сторожки, где сидела охрана, лениво брехала собака, но вскоре и она замолчала. В наступившей тишине отчетливо раздался какой-то шорох. Оглянувшись, я увидела, как кусты справа от меня зашевелились. Сердце застучало с сумасшедшей скоростью, сомнений не было: кто-то быстро двигался в нашем направлении. Увидев тень, я поняла, что больше не могу ждать. Этот кто-то пришел сюда для того, чтобы убить меня. Перед смертью Илья предупреждал, что мне грозит опасность… Не раздумывая ни минуты, я вскинула руку и быстро нажала на курок. Раздался выстрел, и тень рухнула на землю.

– Маша, что ты наделала! Наверное, ты убила его! – Димка выхватил у меня пистолет и чуть ли не силой потащил к темневшему впереди телу.

Подстреленный мною незнакомец лежал лицом вниз. Димка перевернул его и щелкнул зажигалкой. Я вскрикнула от ужаса: передо мной лежал Батон. В правом виске его виднелась небольшая аккуратная дырочка, из которой текла кровь. Глаза Батона были широко открыты, но в них ничего не отражалось. Димка попытался нащупать пульс, но вскоре понял всю бесполезность своей затеи.

– Он мертв, Маша. Нам надо уходить отсюда к чертовой матери!

– Это Батон, – прошептала я. – Он пришел сюда за тем же, за чем и мы. Он хотел найти свои деньги и узнать, кто здесь появляется по ночам.

– Маша, сейчас не имеет никакого значения, зачем он сюда приходил. Нам срочно нужно сматываться отсюда. Ты хоть понимаешь, что минуту назад ты убила человека?

– Понимаю. Только я убила его еще раньше и совершенно другим способом, – дрожащим голосом произнесла я. – Я уготовила ему другую смерть, более мучительную, чем эта. Мне очень жаль, что он умер так быстро.

В эту минуту на Димкину голову резко опустилось что-то тяжелое, похожее на металлическую кувалду. Димка вскрикнул и упал рядом с Батоном. Я хотела закричать, но из горла вылетел только слабый писк. Возвышаясь над кустами, на поляне стоял человек в шляпе с огромными полями и ковбойских сапогах. Ночной ветер раздувал полы его длинного плаща. Лицо его было закрыто завязанным под глазами платком.

Ковбой с силой ткнул меня в грудь пистолетом.

– Мне больно, – охнула я и упала на землю.

– Сука! Ты грязная сука! Ты даже не можешь представить, что я сейчас с тобой сделаю, – процедил сквозь зубы ковбой и с размаху ударил меня в бок тяжелым сапогом. Я скорчилась от невыносимой боли и, теряя сознание, выдохнула: