Татьяна Устинова - Жизнь, по слухам, одна!

– Тебя прислала Илона, и ты искал Катин телефон, чтобы от него избавиться. Я понял. Кать, принеси его портфель, я посмотрю, что там у него.

– Зачем вам мой портфель?! Не смейте его трогать! Вы не имеете права!

– Имею, – сказал Глеб совершенно хладнокровно. – Катя, принеси, пожалуйста!

Портфель – из очень дорогой кожи, шелковистой на ощупь – оказался почти пустым. Генке нечего было в нем носить, никаких бумаг он не писал и эскизов в последнее время тоже почти не рисовал, и портфель ему был нужен исключительно «для красоты».

В первом отделении лежал складной зонтик, и больше ничего. Глеб вынул зонтик и аккуратно положил на журнальный столик. Во втором болтался свернутый в трубку мужской журнал с соблазнительной красавицей на обложке. Глеб вытряхнул красавицу, и сердце у него вдруг стукнуло чуть сильнее, чем полагалось.

Пистолет.

– Так, – самому себе сказал Глеб. – Это интересно.

Полой своей рубахи он подцепил пистолет за ствол и извлек из портфеля.

Катя медленным движением подняла руку, как будто хотела защититься. У Генки от изумления приоткрылся рот.

Играет? Так хорошо играет? Или вправду видит пистолет первый раз в жизни?

– Ты где это взял, убогий? – ласково спросил Глеб и аккуратно положил пистолет поверх глянцевой красавицы. – Только не говори, что нашел на улице, я тебе все равно не поверю.

Генка с ужасом смотрел на маслянистую черную штуку, лежащую на столе. Вместе с этой штукой в комнату как будто вошло разрушение, нечто такое, что уже никогда нельзя будет изменить, и это было очень страшно.

– А он… настоящий? – сглотнув, спросил Генка и умоляюще посмотрел на Глеба. – Самый настоящий?

– Пистолет самозарядный специальный, – не моргнув глазом, сообщил Глеб Звоницкий. – Принят на вооружение в тысяча девятьсот восемьдесят третьем году. Предназначен для бесшумной и беспламенной стрельбы в условиях нападения и защиты. Ты застрелил Ниночку именно из этого пистолета?

– Я его никогда не видел! Я не знаю, как он туда попал! Не знаю, клянусь! Я никогда… – Генке хотелось заплакать, но он понимал, что плакать перед этим мужиком не имеет смысла. Его не удастся ни убедить, ни разжалобить. Ужас пробирался все выше, и казалось, что щупальца этого ужаса ползают и шевелятся под кожей, как змеи. – Я никогда его не видел, клянусь! Я не знаю, как он туда попал! Я не знаю, не знаю!!!

– Ниночка, – пробормотала Катя, и губы у нее затряслись, – Ниночка, девочка моя…

Глеб перевернул журнал так, чтобы она не видела пистолет.

– Подожди, – сказал он ей, – не трясись. У этого, – он кивнул на Генку, – не было никаких мотивов! Слышишь, Катя?! Никаких, ни одного. И убить он не способен, разве ты не видишь?

– Но у него… пистолет, – она посмотрела на Глеба.

– Откуда у тебя в портфеле мог взяться пистолет?

– Мне его подбросили! – затараторил Генка, тараща глаза. – Ей-богу, подбросили! Враги!

– Какие враги, а?

– Откуда я знаю! Враги, враги кругом! Я живу в аду, сам не знаю, как я еще жив! Это враги, говорю же!..

– О господи, – пробормотал Глеб, – это не Катю, а тебя лечить нужно. Лоботомией. Когда ты в последний раз открывал портфель?

– А?

– Портфель когда открывал, спрашиваю!

– А… в кафе. Я был в кафе с девушкой и кошелек искал, а потом оказалось, что кошелек в пиджаке, а в портфеле его нет. Я все перерыл, и никакого пистолета тогда не было.

– Стоп, – перебил Глеб Звоницкий. – С какой девушкой ты был в кафе? С этой своей Илоной?

– Нет! Не-ет! Я был с Асей!

– Как?! Еще и Ася имеется?!

– Она тут ни при чем! Она святая! Я клянусь, что она святая!

– Откуда она взялась, эта святая девушка Ася?

– А она уже давно… Она сама ко мне подошла, мы познакомились, и я… ну, я совсем голову потерял, совсем! – Тут Генка ударил себя кулаком в грудь и сказал торжественно: – Это самая большая любовь моей жизни! Все остальное не имеет значения. Только она.

Глеб посмотрел на Катю, а Катя на него. Потом они оба уставились на Генку.

– Господи, – сказала Катя через некоторое время. – Ты, оказывается, такой дурак, Генка! Ты просто очень глупый человек. Как это я сразу не поняла?.. Это же так очевидно.

– Сама дура, – огрызнулся Генка Зосимов. – Па-адумаешь, какая умница нашлась!

– Тихо! – прикрикнул Глеб. – Где ты познакомился с этой Асей?

– В клубе! Клуб называется «Огюст и Ренуар», там часто вечеринки всяческие бывают! Концептуальные!

– Где она живет?

Генка пожал плечами, выражение лица у него сделалось мечтательное.