– Ваш муж умер от СПИДа? И давно? – тихо спросил Андрей.
– Пять лет назад… А мне… Мне пришлось прервать беременность на большом сроке, чтобы не рожать больного ребенка… Он всех нас приговорил…
Переваривая информацию, Андрей в смятении молчал.
«Что ж ты натворил, Босс, мать твою!» – думал он, вспоминая погибшего хозяина, а потом, вдруг засомневавшись, спросил Татьяну:
– Почему вы так уверены, что в этом замешан Босс?
– А он этого особенно и не скрывал, – усмехнулась она. – У нас, в Калининграде, он вообще известная личность на всякие пакости…
– Почему же он вас не узнал в клубе?
– А мы с ним до этого ни разу лично не встречались.
– Но я помню, что он как-то сказал, будто ваше лицо ему знакомо.
– Может быть, фотографию видел?… – равнодушно предположила она.
Они замолчали.
Андрей вздрогнул, когда в камине от соснового полена с пистолетным выстрелом отскочила искра.
– И теперь нет никакой надежды? – спросил Андрей, чувствуя, как его сердце сжимается от жалости к ней.
Она печально покачала головой:
– Лекарств перепробовала уйму, но это все… – и она безнадежно махнула рукой.
Не смотря на близость живого огня, Андрея охватил озноб – опять смерть…
«Пять видов смерти есть у человека, неужели я у каждой должен постоять? – с ужасом думал он. – Валя убила себя собственной рукой, маму убила болезнь, Босса убила рука чужая, – он покосился на изящную руку Татьяны. – Есть еще смерть от стихии и несчастного случая. Да, и еще от старости. Дожить бы до последней, она, пожалуй, самая логичная и справедливая…»
– Ну, что вы притихли? – прервала молчание Татьяна. – И почему вы не пьете вино? Это очень хорошее вино, вкусное и очень полезное, – она взяла бутылку, долила себе, а потом, наполнив второй бокал, подала его Андрею.
«Да, сейчас самое время думать о полезности», – невесело усмехнулся про себя Андрей, принимая бокал из ее рук.
– Может быть, вы скажете тост? – спросила Татьяна. – За что же мы выпьем?
Единственным подходящим к данной ситуации был тост, произносимый почему-то только одним, самым гонимым, народом в мире. Вот его-то и предложил Андрей:
– За жизнь…
Татьяна подняла на Андрея глаза, и, поколебавшись, спросила:
– Вам очень хочется жить?
– А вам? – усмехнулся Андрей.
– Мне – да, но у меня нет будущего.
– Будущее есть всегда, – возразил Андрей, – у вас есть эта ночь, и будет завтрашний день… и еще не один день, и не одна ночь…
– Ужасно, когда счет идет на дни. Это так мало…
– Все относительно, – тихо сказал Андрей. – Есть дни, которые стоят всей жизни. И есть жизни, тянущиеся как один беспросветный серый день.
– Да вы философ… – грустно улыбнулась Татьяна. – Вы даже не корите меня за то, что я отнимаю у вас ваше завтра… Ну что же, давайте, действительно, выпьем за жизнь.
Протянув руку, она осторожно потянулась своим бокалом к нему. Они чокнулись, и хрустальный звон бокалов вдруг наполнил затаившуюся в сумраке комнату каким-то тихим, праздничным очарованием. Они оба почувствовали это и по-новому взглянули друг на друга.
И снова ожили глаза, и отошли куда-то в сторону последние события, как будто время повернуло вспять, и вновь возвратились те, прошлогодние летние дни.
Андрей замер, перед ним опять сидела его Незнакомка.
– Вы так на меня смотрите… – тихо сказала она.
– Как?
– Совсем, как тогда… в первый раз, в клубе, – и она улыбнулась, и вновь ее улыбка преобразила ее черты, явив Андрею ее юное лицо.
Она смущенно опустила глаза.
– Как давно у тебя не было мужчины? – тихо спросил Андрей, незаметно для самого себя переходя на «ты».
– Легче спросить, сколько времени у меня был мужчина… – с горечью сказала она. – Два коротких года… Я вышла замуж в двадцать лет… девственницей, – она вздохнула и пламя свечей тревожно дернулось, всколыхнув тени на стенах. – А когда узнала, что больна, пришлось забыть, что я женщина… Уже почти восемь лет…
Он представил, чего стоили для нее эти годы, и ему стало жутко. Как жить человеку, у которого весь мир разрушен и отнято все? Она осталась в одиночестве без права на детей, без права на любовь, без права на жизнь… Утешаясь только мыслью о местью, она жила, похоже, исключительно ею, истекая кровью, обламываясь чувствами и крошась эмоциями.
– Бедная ты моя, что же они с тобой сделали! – с болью в голосе, произнес Андрей и, протянув руку, погладил Татьяну по щеке.
Она испуганно взглянула на него широко открытыми глазами, и на мгновение замерла, прижавшись щекой к его ладони. Потом вдруг резко отстранилась, и стремительно поднявшись, отошла к окну.
Читать дальше