Светлана Демидова - Мечта цвета фламинго

Судя по тому, как обыденно приветствовали ее сотрудники, сократить собирались все-таки не ее. Если бы ее, то на лицах, обращенных к ней, наверняка явственно проступило бы жалостливо-похоронное выражение. Нина даже боялась спросить, кого же постигла печальная участь. А может быть, все еще до сих пор не решено? Пятница – она длинная. Время еще есть.

На будильнике, стоящем на столе Морозова, было уже пятнадцать минут девятого, а на рабочих местах отсутствовали Голощекина и Лактионов.

– А где Виктор с Галиной? – осторожно спросила Нина и почувствовала, как покраснела, когда произнесла имя Лактионова.

– Галина взяла отгул, Витька – тоже… – ответила Валентина и спросила: – А разве ты про него ничего не знаешь?

– Откуда же я могу знать, если меня не было… – сразу испугалась Нина, и колени ее стали такими же ватными, какими были вчера в собственной окровавленной кухне.

– Руководство решило сократить его.

– Как это его? – не могла поверить Нина. – Да вы что, девчонки! Юра! Сергей Игоревич! Что за ерунда? Разве можно сокращать Лактионова? Без него же микроанализатор сдохнет!

– Это никого не интересует, – глухо отозвался начальник.

– Но вас-то должно интересовать! – возмутилась его бездействием Нина. – Не понимаю, почему вы тут спокойно сидите и ничего не предпринимаете?

– А что я, по вашему мнению, Нина Николаевна, должен предпринимать? – раздражился Сергей Игоревич.

– Ну… не знаю… Вы должны куда-то идти… Кому-то доказывать… Вы же не можете не понимать, что со смертью одного из приборов на ладан задышит и вся лаборатория!

– Брось, Нинка, выступать! – оборвал ее Юра. – Пока ты там нежилась в отгулах, Сергей уже оббегал всех, кого мог.

– И что? – не унималась Нина.

– И, говоря официальным языком, он ни у кого понимания не встретил.

– И все-таки это странно… должна же быть какая-то причина… Почему именно его?

– Квартиру ему припомнили, – угрюмо вставила Фаина и с ненавистью взглянула на Нину, будто это она и была виновата во всем, а теперь прикидывается невинной овцой.

– Как это квартиру? – совсем растерялась Нина.

– Ну… ты же знаешь, что он с «Петросталью» судился.

Конечно, Нина знала. Когда Виктор, уроженец Саратова, после распределения устраивался на работу на завод, ему, как молодому специалисту, обещали квартиру в Питере, который тогда еще гордо звался Ленинградом. Пообещать-то пообещали, а дать забыли. Целых двенадцать лет Лактионов прожил в общежитии барачного типа с картонными перегородками, общей кухней и удобствами в конце коридора. На тринадцатом году общественной жизни, когда в соседнюю с ним комнату въехал новый сосед, отвратительный буйный алкаш, терпение Виктора истощилось. Он начал ходить по разным инстанциям с требованием обещанной квартиры. Но ни его личная просьба, ни ходатайство администрации центральной лаборатории, ни решительное требование профсоюзной организации дело с мертвой точки не сдвинули: обещанную квартиру «Петросталь» предоставлять ему не собиралась, мотивируя тем, что жилье ему обещала не она, а несуществующая ныне некая «Ленстальконструкция», позорно носившая имя сомнительного пламенного революционера. Подстегиваемый воплями буйного алкаша, Виктор сдаваться не собирался. Вместе с еще двумя такими же уже престарелыми молодыми специалистами они подали на завод в суд, и нанятый ими за приличные деньги молодой и резвый адвокат в короткий срок сумел доказать, что «Петросталь» и «Ленстальконструкция» – одно и то же предприятие. Он, этот адвокат, еще много чего нарыл против «Петростали» и в защиту престарелых молодых специалистов, таким образом квартиры получили все трое претендовавших, но двое сразу по получении новехонькой жилплощади предусмотрительно уволились с завода, а Виктор неосмотрительно остался. Надо сказать, что победа этих «трех танкистов» над «Петросталью» разбудила других дремавших по комнатухам общаг бывших молодых специалистов, и против завода потянулась бесконечная череда исков. Но и завод уже не дремал. Молодой и резвый адвокат резвость свою быстро поубавил, когда получил солидное денежное единовременное пособие от руководства «Петростали». И в самом деле, чего ему еще было желать? Класс свой адвокатский он уже продемонстрировал, клиенты к нему записывались в очередь, и квартирным вопросом бывших молодых специалистов он теперь вполне мог уже пренебречь.

Виктор квартиру получил, очень обрадовался и о своих трудностях по ее добыванию благополучно забыл. Руководство «Петростали» забыть об этом не могло, потому что поток исков не оскудевал. Гарантии, что пострадавшие не найдут еще какого-нибудь неподкупного или, что гораздо вероятнее, ушлого юриста, у завода не было. Когда пошла череда сокращений, в некоторые подразделения завода пришли бумаги с фамилиями тех, кто зарекомендовал себя по отношению к родному предприятию не лучшим образом. Разумеется, лист с фамилией скандалиста Лактионова лег на стол начальника центральной лаборатории Олега Григорьевича Мальцева. Он долго не давал бумаге хода, придумал финт, чтобы лаборатория рентгеновского микроанализа сама выбрала претендента на сокращение, но ему очень скоро дали понять, что ждут точного выполнения принятого выше решения, и Мальцев сдался. Поработать ему еще хотелось. Младший сын болтался, как дерьмо в проруби, проматывал семейные денежки и успокаиваться не собирался. Выставят на пенсию – того и гляди, по миру пойдешь!