Эдмон Бали - Игра вслепую

К концу ужина Элин разрумянилась и повеселела. Приступая к кофе, она вздохнула:

— Совсем как в прежние времена, Алан.

— Верно, — лениво отозвался я. — Мне тоже так подумалось. Попробуй уснуть, завтра нам рано вставать.

Я рассчитывал, что к трем часам утра будет уже достаточно светло, а реки окажутся минимальной глубины. Я достал бинокль.

— Куда ты? — тут же спросила Элин.

— Просто хочу как следует осмотреться перед сном. А ты ложись.

— Я действительно хочу спать, — зевнула Элин.

В последнюю минуту я подчинился интуиции и прихватил карабин. Элин этого не заметила, она уже дремала.

Сначала я осмотрел реку, через которую нам предстояло переправиться. Из воды кое-где торчали мокрые камни, из чего я сделал вывод, что уровень действительно опускается. Значит, и на остальных реках происходит то же самое. Тогда я повесил карабин на плечо и отправился к той реке, которую мы успели переехать. Все было абсолютно тихо и спокойно, так что я расслабился, сел возле заросшего мхом камнем и закурил.

Больше всего сейчас меня беспокоило плечо Элин. Доктор был ей безусловно нужен. Конечно, придется объяснить происхождение огнестрельной раны, но это уже мелочи.

Я просидел пару часов, размышляя над ситуацией. Больше всего меня смущал американский вертолет, потому что он не входил ни в одну версию. Головоломка решительно не складывалась, опять появился лишний кусочек. Я глянул на часы, поднялся и вдруг заметил легкий дымок на другой стороне реки. В бинокль я увидел маленький автомобиль, поднимавший облачко пыли. При ближайшем рассмотрении это оказался «Виллис», машина, вполне пригодная для езды по скверным дорогам.

Автомобиль затормозил у самой воды, щелкнула дверца, вышел человек. Он дошел до воды, посмотрел на нее, потом повернулся к машине и что-то сказал водителю. Слов я не мог разобрать, но понял, что человек говорил не по-немецки и не по-английски. Он говорил по-русски.

Водитель вышел из машины, тоже посмотрел на реку и отрицательно покачал головой. К нему присоединились ещё двое, похоже, начался спор, потом подъехал ещё один джип, из него вышли четверо. Теперь на противоположном берегу реки было восемь человек, но тот, который вышел первым, вел себя как начальник. Я снова поднес к глазам бинокль и внимательно вгляделся в лицо этого человека.

Элин ошибалась: наш риск не был неоправданным. В бинокль был отчетливо виден шрам, шедший от правой брови к уголку рта. Это лицо было мне хорошо знакомо, только волосы, когда-то черные, теперь были абсолютно седыми. Мы с Кенникеном постарели на четыре года, но я, пожалуй, сохранился лучше, чем он.

Я схватился за карабин, но тут же опомнился. Освещение становилось все хуже, у карабина не было привычного для меня приклада, да я вообще из него слишком мало стрелял. Расстояние до Кенникена было не меньше трехсот метров и попадание могло быть только случайным.

Из своего обычного ружья я бы Кенникена. Конечно, пристрелил. Как оленя у себя в Шотландии. А сейчас я бы только обнаружил свое присутствие, а Кенникену пока лучше о нем не знать. Так что я перевел дыхание и продолжил наблюдение.

Спор быстро прекратился: Кенникен не любил пустой болтовни, он признавал только факты и сейчас именно так и поступил. Я невольно усмехнулся, потому что факты говорили в мою пользу. На том берегу реки сохранились следы колес нашего джипа, а на противоположном берегу их не было. Обычный человек предположил бы, что нас унесло течением, но я хорошо знал Кенникена, он обязан был все дотошно проверить.

Так и вышло: четверо людей сели в машину и поехали вдоль реки по течению. Логика Кенникена была безупречной: там находилась группа небольших озер, и именно там мы и должны были оказаться, если нас унесло течением. Экипаж другой машины стал разбивать лагерь. Я тихо отполз в сторону и пошел к нашему джипу. Вряд ли Кенникен прикажет кому-то из своих людей переплыть реку и проверить противоположный берег, но я тоже должен был предусмотреть все до мелочей. В том числе, и наличие следов шин, которые могли бы привести прямиком к нашей ночевке.

Элин крепко спала, и я не стал её беспокоить. Я нашел моток черных ниток, вернулся на дорогу и протянул нитку поперек нее. Если Кенникен ночью будет тут проезжать, я должен знать об этом. Потом пошел к реке, через которую мы собирались переправиться на рассвете. Уровень воды быстро падал, можно было бы ехать сейчас, но для этого пришлось бы включить фары, а так рисковать я не хотел.