Энн Стюарт - На восходе луны

Вместо ответа Джеймс отвернулся и заглянул в небольшой холодильник. Он знал, что спиртное Клэнси оставил в буфете. Знал и про то, где найдет оружие. Клэнси никогда не полагался на случай.

— А что потом? — спросил наконец он. Допустим, нам удастся распутать этот клубок и выяснить все, что ты хочешь знать. Кто убил Уина, кто отдал приказ, а также — кто его заложил. Возможно, что я не прав, и что Кэрью невиновен. Что тогда? Вдруг убийцей окажется кто-то из близких тебе людей. Друг. Ты потребуешь, чтобы его привлекли к суду?

— Нет, — ответила Энни. — Я сама его убью.

Джеймс сделал вид, что изучает этикетки бутылок пива «Дос Эквис», расставленных в холодильнике. Когда он посмотрел на Энни, лицо его ничего не выражало.

— И ты надеешься, что тебе удастся? — спросил он не дрогнувшим голосом.

— Сделать то, что не удалось вам? Да. Между прочим, это был мой отец. И я безумно любила его.

— Ты кое-что забыла, Энни. Для меня он тоже значил не меньше отца.

От неожиданности Энни вздрогнула, но Джеймс не позволил ей и рта раскрыть.

— Послушай, — сказал он. — Поднимись в спальню и проверь, все ли там в порядке. Заодно — постарайся немного поспать. Я не знаю, когда появится Кэрью, но…

— А почему вы так уверены, что он появится?

В ответ Джеймс только недобро усмехнулся.

— У меня есть на то причины, — ответил он. — У него нет другого выхода.

Энни заколебалась. Чувствовалось, что она сомневается, не зная, может ли ему доверять.

— Хорошо, — кивнула она наконец. — Возможно, так я и сделаю.

Она отвернулась и направилась к лестнице. На мгновение в душу Джеймса закралось сомнение, а не оставил ли Клэнси наверху оружие? Нет, не может быть. Хотя и Клэнси и вышел на покой, годы профессиональной выучки не могли пройти бесследно.

Со спины Энни выглядела обманчиво сильной. Горделивая посадка головы, прямая спина, уверенная поступь. Однако правда была совсем иной. И это угнетало Джеймса.

— Энни! — окликнул он.

Приостановившись в проеме двери, она посмотрела на него.

— Что?

— Ты кое о чем забываешь. Я имею в виду человека, который убил твоего отца. Человека, которому ты собираешься отомстить.

— И что?

— Он попытается убить тебя первым. И он, в отличие от тебя — профессионал.

— Откуда вы это знаете?

— Знаю. Не сомневайся — это так.

Энни кивнула.

— Хорошо. Я буду держаться начеку. И вас, Джеймс, тоже об этом прошу. Вы согласны?

Маккинли кивнул в ответ, пытаясь приглушить омерзительное предчувствие, которое вгрызалось в его пустое нутро.

— Я буду готов, Энни, — пообещал он.

Лишь, услышав, как она поднимается по ступенькам, он подошел к буфету, зная, что на полке найдет бутылку «Хосе Куерво». Так и вышло. Клэнси не забыл про его привычки.

Сорвав печать, он раскупорил бутылку и, запрокинув голову, отхлебнул текилы, дожидаясь ощущения приятного жжения в желудке.

Оно возникло лишь после второго глотка. Джеймс помотал головой, поставил бутылку на стол и приступил к поискам оружия.

Кровать наверху оказалась одна-единственная. Из двух комнат одна была отведена под кладовую. Во второй, где располагалась спальня, не только царил идеальный порядок, но и обстановка отличалась изысканностью и вкусом. Витражные окна с бахромчатыми шторами, атласное покрывало на кровати, пушистые ковры на полу. Сама кровать была огромная — в ней без труда поместились бы двое или даже трое, — однако Энни совершенно не улыбалось делить её с Маккинли. Как, впрочем, и с кем-либо еще…

Подойдя к окну, она залюбовалась на раскинувшийся внизу каньон. Прежде Энни бывала в Калифорнии проездом или по делам — выросшая на восточном побережье, она не понимала и не принимала образа жизни калифорнийцев. Уин не раз говорил, что серьезным людям там не место, и Энни всей душой соглашалась с ним.

Правда, теперь она и сама не понимала — почему. Чем объяснялось её полное неприятие Калифорнии, почему она столь слепо соглашалась с отцом. Уин никогда не давил на нее, не навязывал свое мнение. Смеялся, шутил, подтрунивал — да, но никогда не давил.

Она открыла окно, и в спальню ворвался свежий бриз. Ветер принес слабый запах гари, и Энни невольно подумала, не полыхают ли справа пожары в Лос-Анджелесе. И тут же поймала себя на мысли, что ей это совершенно безразлично.

Она присела на кровать и избавилась от кроссовок. Она слишком измучилась, чтобы бодрствовать и слишком устала, чтобы уснуть. Вытянувшись во весь рост на постели, она попыталась выкинуть из головы все мучившие её мысли, чтобы не думать ни о чем, кроме кристально ясного неба за окном. Однако, как ни старалась, не могла отогнать от себя кровавые видения; образы смерти и запах опасности, казалось, преследовали её уже повсеместно.