Виктория Холт - Поцелуй Иуды

— Позволю заметить, что меня она вполне устраивает.

— Она несомненно гораздо лучше тех комнат, к которым вы привыкли, — сказала она.

— Тут вы неправы. Я выросла в большой усадьбе, не менее роскошной, чем ваш замок.

— И вы действительно все это делаете… для собственного удовольствия?

— Можно сказать и так.

— Вы довольно молоды.

— Я имею достаточный жизненный опыт.

— Да? Жаль, что у меня его нет. Я не знаю и половины того, что хотела бы.

— Опыт приходит с годами.

— Сколько вам лет?

— В апреле будет восемнадцать.

— А мне пятнадцать. Не очень большая разница.

— На самом деле, очень большая. Следующие четыре года будут самыми важными в жизни.

— Почему?

— Потому что это время перехода ко взрослой жизни.

— Я в следующем году выхожу замуж.

— Я слышала.

— Люди все время говорят о нас.

— Потому что до них доходят кое-какие факты.

— Почему вы все время говорите по-английски?

— Потому что я здесь именно для этого.

— Это ограничивает наш разговор. Я много чего хочу у вас спросить, но не все понимаю, когда вы говорите по-английски.

— Это будет для вас стимулом в изучении языка.

— Теперь вы говорите как настоящая гувернантка. У меня их было так много, но они здесь не задерживаются. Потому что я трудный человек. Но у меня никогда не было таких, как вы.

— Теперь есть для разнообразия.

— Не думаю, что вы здесь задержитесь.

— Не дольше, чем вы будете во мне нуждаться.

— Боюсь, что вы уйдете раньше. Со мной, знаете ли, не просто.

— Я уже поняла.

— Бедная Крацкин боится меня до смерти. И фрау Стрелиц тоже немножко.

— Мне кажется, это не повод хвастаться.

— Почему нет?

— Потому что вам не следует лопаться от удовольствия только потому, что вы доставляете им неприятности. Очень просто драться с теми, кто не может дать сдачи.

— Почему они не могут мне дать сдачи?

— Потому что они здесь работают.

— А с вами мы тоже будем драться.

— Вот уж нет.

— Почему?

— Потому что я от вас не завишу. Если я вам не понравлюсь, вы можете меня выгнать. Но если вы мне не понравитесь, я просто уйду сама.

Она удивленно разглядывала меня. Потом улыбнулась.

— Как вас зовут.

— Фрейлейн Эйрз.

— Я имею в виду ваше имя.

— Анна.

— Я вас буду называть Анной.

— А как ваше имя?

— Вы же знаете. Все знают. Графиня Фрея из Коленица.

— Фрея. Так звали одну из богинь.

— Богиню красоты, — самодовольно сообщила она. — Знали ли вы, что когда Тор потерял свой молот, великан Трым согласился вернуть его, только если Фрея станет его невестой и приедет в страну Великанов?

— Да, знала. И Тор оделся Фреей и поехал в страну Великанов и забрал свой молот обратно. Мне эти легенды рассказывала моя гувернантка. Она часто ездила в отпуск в Черный Лес. Ее мать была немкой.

— Значит, у вас тоже была гувернантка. Она была хорошая? Вы ее любили?

— Она была очень хорошая, и я ее очень любила.

— Вы, наверное, были очень хорошей девочкой.

— Не всегда. Но у нас всегда были хорошие манеры.

— У кого это «у нас»?

— У меня и у моей сестры. — Я почувствовала, что слегка краснею, и она сразу это заметила.

— Где сейчас ваша сестра?

— Она умерла.

— Вам, наверное, очень грустно.

— Очень.

— Расскажите мне про вашу гувернантку.

Я рассказала ей все, что помнила про мисс Элтон и ее семью.

Ей было интересно, но я заметила, что ее мысли быстро перескакивают с одной на другую. Она заметила мои чемоданы.

— Вы будете их распаковывать? — спросила она.

— Буду.

— Я хочу посмотреть.

Под ее наблюдением я вынула свою одежду и развесила в шкафы. Она комментировала по ходу дела.

— Это уродство. Это еще ничего.

Я заметила:

— Я поняла, что вы имели в виду, когда говорили про манеры Коленица!

Она просто затряслась от хохота. На моем чемодане лежала книга. Она схватила ее и медленно прочла с сильным немецким акцентом:

— Стихи Роберта Браунинга.

Я сказала:

— Нам придется поработать над Вашим произношением.

Книга сама раскрылась на странице, которую я так часто перечитывала.

— «Песня Пиппы», — медленно прочла она. — «На дворе весна. Утро…». Я не могу. Стихи очень трудно читать.

Я взяла у нее книгу и прочла стихотворение вслух. Мой голос слегка задрожал, когда я дошла до последних строк.

«Бог на небе

Все в мире хорошо».

Я закрыла книгу. Она внимательно смотрела на меня. Я улыбнулась ей, и она улыбнулась в ответ.

Я подумала: «Все будет хорошо. Я полюблю свою маленькую графиню».