Фабио - Дикарка

Год назад ей казалось, что это возможно: Лия думала, что все получится, если бежать достаточно быстро, чтобы вырваться из их мертвой хватки.

Теперь же сама мысль о бегстве казалась глупой и бесполезной.

Она не сможет убежать.

Она не сможет спрятаться.

Рано или поздно они ее все равно найдут.

Если не сегодня, то через неделю, через год.

«Нет!» – дико вскричал внутренний голос, заглушая слова, которые говорил ей в этот момент Тони.

Не думай так, не думай. Не смей поддаваться страху. Нельзя вечно жить в ужасе.

Нет, нельзя сидеть вот так, бессмысленно трястись от страха и ждать, когда тебя обнаружат и уничтожат.

«Но бежать ты тоже не можешь», – услужливо подсказал внутренний голос.

Хотя, с другой стороны, ты создала себе легенду, сочинила другую жизнь, и никто ничего не заподозрил. Продолжай в том же духе, и все будет в порядке. Просто надо все спланировать, четко придерживаться плана и не совершать больше таких глупых ошибок.

Нет никакого резона собирать чемоданы и снова бежать, еще не время. Тем более что существует довольно большая вероятность, что ее лицо не попало в объектив камеры.

Во-первых, она стояла спиной к камерам, а во-вторых, упала тотчас, как только в нее попал мяч…

Даже если она и смотрела на поле, то продолжалось это несколько долей секунды, а кто сможет рассмотреть что-то за такое короткое время?

Словом, хватит сходить с ума по пустякам.

Но она не могла перестать бояться.

Не могла.

Лия не могла избавиться от своей паранойи, которая преследовала ее последний год.

Она ничего не может с этим поделать.

Того, что случилось, не изменить.

И она не может, да и не должна шарахаться, как затравленный олень, от шороха в зарослях, за которыми прячутся – а может быть, и не прячутся – охотники.

– Лия?!

Она взглянула на Тони, который рассматривал ее в тусклом свете висевшей под навесом подъезда лампочки.

– Прости, – извинилась она. – Я, кажется, задумалась. Что ты говоришь?

Оказывается, он просто поблагодарил ее за то, что она провела с ним время, и сказал, что они еще встретятся.

Впрочем, нет, он сказал: «Могу ли я встретиться с тобой еще раз?»

Она не была ни удивлена, ни разочарована.

Лия испытала одно-единственное чувство – огромное облегчение оттого, что сможет наконец вернуться к своему уединению и избавиться от любопытных глаз и ненужных расспросов.

Лия заторопилась домой, а Тони едва ли не бегом кинулся к своей машине, стоявшей у тротуара с незаглушенным мотором.

Она не стала смотреть из окна, как он отъезжает, и знала, что Тони не смотрит на ее окно в зеркало заднего вида.

Благодарение Богу, вечер кончился, и теперь Хайна наверняка оставит ее в покое.

Так что при желании даже в этом дурацком свидании Можно найти что-то положительное.

Усилием воли Лия постаралась не думать о том, что Из того же свидания может выйти и многое другое.

Нечто отрицательное.

И даже смертельно опасное.

Она быстро, но тщательно заперла дверь на замок и задвинула тяжелую щеколду, сбросила замшевые туфельки и прошла в маленькую гостиную, включила торшер, уютно освещавший обитую цветастым ситцем мягкую мебель, купленную в свое время в комиссионном магазине. Лия огляделась и подумала, как здорово, что она сняла такое очаровательное жилище.

У дальней стены комнаты был камин, по обе стороны которого располагались застекленные стенные шкафы. Полки Лия заполнила дешевыми книжками и всяческими безделушками. Там же она собрала кухонную утварь, обрамленные в паспарту эстампы и даже одежду, купленную на распродажах в деревенских магазинах и в лавках Армии спасения. В результате жилье стало вполне комфортабельным.

Никто и никогда не догадался бы, что Лия Хаскин приехала в городок в одном платье и с толстенными пачками наличных в сумочке.

В спальне она тоже зажгла свет и, сняв наконец очки в роговой оправе, которые успели порядком натереть ей переносицу, бросила их на ночной столик. Дома она почти никогда не носила очки: зрение у нее всегда было отменным, впрочем, оно и сейчас оставалось таким же.

Лия подошла к шкафу, на ходу стягивая через голову бежевый мохеровый свитер, и аккуратно повесила его на плечики, а юбку швырнула в корзину для белья вместе с лифчиком и колготками.

Направившись к туалетному столику в одних белых кружевных трусиках, Лия внезапно покрылась гусиной кожей и задрожала, словно от холода. В комнате было тепло, но ей вдруг показалось, что за ней кто-то наблюдает.