– Я не знаю, – тихо ответил Траск. – Вы хотите его видеть?
Она кивнула.
Траск провел ее мимо первого полицейского, затем мимо второго, сидевшего у двери палаты.
Лия застыла на пороге, не зная, в силах ли будет перенести то, что ей предстоит увидеть.
Рука Траска легла ей на запястье, она посмотрела ему в лицо. Глаза агента смотрели угрюмо и мрачно.
– Хотите, чтобы я пошел с вами?
Она отрицательно покачала головой и шагнула вперед.
У койки стояла медицинская сестра – она что-то отмечала в карте и заслоняла от Лии лицо Марко. Потом сестра отошла в сторону, и Лия чуть не подавилась рыданием.
Разве этот бледный призрак может быть Марко? Могучим, источающим жизнь Марко, который всегда дышал силой.
Никогда прежде не видела она Марко таким беспомощным и слабым. Никогда.
Лию охватило чувство протеста, когда она подошла ближе. Невозможно, чтобы это был он – кто этот незнакомец, который лежит на простынях, опутанный проводками и датчиками?
Однако ни с чем нельзя было спутать волевой подбородок, золотистые волосы, разметавшиеся по подушке, и синие глаза, которые взглянули на Лию, когда она склонилась над ним.
Его взгляд был на удивление прям. «Это действительно ты, – подумала она с внезапным облегчением. – Ты должен держаться, Марко…» Но она не могла понять, что именно хотел сказать ей Марко своим взглядом… Скорее, она не хотела понять. В его взгляде было понимание и… Отчуждение.
Он открыл было рот, чтобы заговорить, но Лия отрицательно покачала головой.
– Нет, – прошептала она, несмотря на ком в горле. – Отдыхай, Марко. Тебе надо восстановить силы. Ты обязательно поправишься.
Он слегка шевельнул головой, словно протестуя, и Лия почувствовала, что дрожит.
Она оглянулась на медицинскую сестру, словно ища поддержки, но женщина стояла неподвижно, как статуя, и избегала встречаться взглядом с Лией.
– Марко, – проговорила Лия, опять склоняясь над ним, – есть одна вещь, которую ты должен знать. – В ее голосе прозвучало отчаяние. – Я должна сказать тебе это, потому что… – Она осеклась, не в силах произнести заветные слова. – Ты должен это знать, – сказала она нежно, погладив его светлые волосы, упавшие на лоб. – Я должна сказать, что люблю тебя.
Она увидела, что в его глазах что-то мелькнуло, и веки тут же закрылись. Лию охватил ужас.
– Сестра! – крикнула она, и женщина тотчас же возникла рядом.
Но в это время Марко открыл глаза, и Лия с огромным облегчением увидела в них живые слезы.
Сестра незаметно отошла в сторону.
– Я в самом деле люблю тебя, Марко. Я давно поняла это, но не могла сказать об этом вслух. Я верю тебе и больше не боюсь…
Однако на деле она боялась.
Это был все тот же старый, знакомый страх, но теперь он навалился на нее с новой силой. Она была в ужасе, страшась потерять Марко. Такого страха она не испытывала еще ни разу в жизни.
Он открыл рот и, хотя Лия приложила к его губам палец, чтобы он молчал, с усилием попытался заговорить.
Голос его больше напоминал гортанный хрип, но она поняла то единственное слово, которое он смог произнести:
«Люблю».
И она поняла, что он хотел сказать.
Что он тоже любит ее.
Лия заплакала и, гладя его по волосам, повторяла, что поняла его.
В это время, словно актер вторых ролей, в палате появился доктор в зеленой операционной форме с суровым выражением лица. Он вошел стремительно, и сестра вскочила ему навстречу.
– Мне очень жаль, но вам пора уходить, – сказала она Лии.
– Нет, я не могу уйти, – запротестовала потрясенная женщина. – Я должна быть с ним. Я нужна ему. Мы…
– Мне очень жаль, – повторила сестра, крепко взяв Лию за руку и выводя ее из палаты.
– Я уведу ее, – сказал от двери Гордон. Он шагнул вперед и обнял Лию за плечи.
Она бешено трясла головой, слезы струились по ее щекам, когда Гордон чуть ли не силой уводил ее в холл. Лия не смогла оглянуться – она боялась, что это будет последний взгляд.
Не может быть, чтобы это был последний раз, когда она видит его живым…
Не может быть…
О Боже.
– Он умрет, да? – спросила она Траска, пытаясь взять себя в руки, несмотря на нахлынувшую на нее волну страха.
– Он очень плох, – ответил Гордон, – но может выкарабкаться. Если кто и способен на это, то только Марко. Крепкий он орешек.
Лия промолчала.
Они с Гордоном вернулись в комнату отдыха.
Лия снова заняла свой пост у окна и стала смотреть на море.
«Мы все время собирались уплыть, – думала она, не веря самой себе, – уплыть вдвоем. В рай».
Читать дальше