Карла Кэссиди - Рядом с тобой

– Господи, да с тех пор как я последний раз тебя видел, ты вырос на целый фут.

Джонни улыбнулся Андре:

– Когда-нибудь и мои работы будут тут висеть.

– Что ж, почту за честь, – с улыбкой сказал Андре и посмотрел на Ванессу. – Все пошло так гладко, что это даже вызывает удивление. Вино и закуска уже доставлены, официанты тоже прибыли. В общем, все готово.

Окинув взглядом галерею, Андре спросил:

– Как тебе наша находка? Я имею в виду белые стены. Сначала я хотел сделать иначе, но в картинах Джима такое буйство красок, что на любом другом фоне они бы просто терялись. Цветной фон делал бы его работы более спокойными, приглушал эмоции. А эмоции в его картинах – главное.

– Полностью с тобой согласна, Андре, – заверила хозяина галереи Ванесса.

Она тоже окинула взглядом картины и опять углубилась в воспоминания о человеке, который их создал.

«Гениальность, граничащая с сумасшествием», – именно так характеризовали критики работы Джима. И это было более чем точным определением. Он писал пейзажи, но все линии, все контуры предметов подавались так, что, глядя на них, человек невольно начинал ощущать тревогу, внутренний дискомфорт и нечто вроде головокружения. Яркие, насыщенные цвета, которые так любил Джим, усиливали до предела это чувство дискомфорта. Его любимым цветом был красный…

Внезапно на Ванессу обрушился водопад самых разнообразных эмоций. Отчаяние сменилось чувством вины, затем грустью, безысходностью и, наконец, пониманием того, что все это придется принять и смириться с существующим положением вещей.

Джим сейчас должен был тоже здесь присутствовать. Она так и не смогла понять, почему вдруг ее муж таким ужасным способом решил разобраться с собой. Она не понимала, что за демоны разрывали его душу. Два года после его гибели Ванесса мучила себя вопросами и не находила ответов. Два года ее терзало чувство вины. И только теперь она начала постепенно успокаиваться и сознавать, что со смертью мужа ее собственная жизнь не кончилась.

– Все в порядке? – спросил Андре, прерывая ход ее мыслей.

– Да-да, все хорошо, – ответила Ванесса с улыбкой и положила руку на плечо Джонни. – Мне очень приятно видеть работы Джима здесь, на выставке, а не в подвале нашего дома, где они просто пылились. Думаю, и Джонни согласится со мной.

– Конечно. А когда официанты принесут еду? – спросил он.

Андре и Ванесса рассмеялись.

– Скоро, – ответил Андре и посмотрел на свои часы. – До открытия выставки осталось всего несколько минут. – Пора пускать посетителей. Поможешь мне, Джонни?

– С удовольствием, – ответил он, и они с Андре направились к дверям, а к Ванессе в этот момент подошла Кэрри.

– Хотите, я что-нибудь принесу вам? Может быть, бокал шампанского?

– Нет, спасибо, просто газированной воды.

Когда Кэрри вернулась с бокалом лимонада, двери уже были открыты и один за другим в галерею начали заходить люди.

К девяти часам галерея уже была заполнена до отказа. Официанты разносили бокалы с шампанским, гости переговаривались, приветствовали друг друга, смеялись. Монотонный гул голосов с каждой минутой становился все громче.

Ванесса в окружении гостей стояла немного в стороне, в небольшом алькове, пила лимонад, что-то обсуждала со своими знакомыми и время от времени окидывала взглядом галерею.

В дальнем углу зала собрались родственники Джима. Его мать, отец, три брата со своими благопристойными женами стояли тесным кружком, переговаривались и смеялись. Джонни пристроился рядом с Брайаном, старшим братом Джима, и, запрокинув голову, с восхищением смотрел на него.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Брайан оглянулся и увидел Ванессу. Подмигнул ей. Он был хорошим, добрым парнем. Ванесса всегда обращалась к нему, если ей была нужна какая-то помощь. На заупокойной мессе, состоявшейся после гибели Джима, Брайан стоял рядом с Ванессой, всячески поддерживал и утешал ее.

Когда Ванесса влюбилась в Джима, она сразу же полюбила и его большую семью. Веселые, дружные, иногда слишком шумные и эмоциональные, они со стороны выглядели очень даже привлекательно. Ванесса росла в небольшой семье, и ей очень хотелось стать частью этого большого дружного семейного клана.

Ванесса узнала и нескольких искусствоведов. Они бродили по галерее в сопровождении членов городского совета. Почтил своим вниманием выставку и мэр города. Мэтт Макканн, агент Джима, пожевывая незажженную сигару, сидел в кресле, со снисходительным добродушием слушал болтовню высокой блондинки с очень большой и практически совсем открытой грудью.