Светлана Чехонадская: Кто стучится в дверь

– Это и есть ваша улика? – спросил он.

– Нет, что вы. Это просто один из этапов моего прозрения. Я увидела, что кто-то привязывал письма к конкретным людям, причем вначале подчеркивал мышьяк, а потом змею. «Зачем же это делается?» – думала я. И поняла, что вначале некто написал письма, а потом кто-то другой пытался замаскировать их содержание. Ясно, что этот другой ощущал опасность, исходящую от них. Значит, письма были для него и о нем! В тот момент я уже знала, что по мнению убитого художника письмо написала ваша жена. Свести эти две информации воедино было несложно. Кроме того, я выяснила, что ваш прибор никогда не назывался «Змеей», значит, Фатеев пользовался ложными данными, которые ему подсунули. Браслет вас сильно беспокоил, особенно после того, как я поняла, что браслет – и есть змея. Вы уводили следствие в сторону. О том, что я догадалась про браслет, вам сказал Григорий Ледовских? Он вас шантажировал, правильно?

Анюте показалось, что в обоих глазах депутата лопнули все кровеносные сосуды – глаза стали красными, как у быка. Вряд ли такую ярость вызывал у него брат убитого художника: скорее всего, это усталость накрыла его, невероятная усталость. Сама Анюта ощущала похожее. У нее сильно болела голова.

– Игорь Ледовских нашел письмо, оброненное Ольгой, уже тогда, когда ее не было в живых, – негромко сказала она. – По крайней мере, я так думаю. Он обнаружил его лежащим на полу в московской комнате. Наверное, она выронила его в свой последний приход. Игорь не знал, что Ольга уже погибла. Он сам никогда не интересовался жизнью людей, приезжавших к нему в церковь. Вначале он это письмо не связал с нею. Просто удивился. Он даже не мог понять, откуда оно взялось – может, под дверь просунули? Игорь забрал его в Клязьму, там показал брату. Тот проявил инициативу: отнес его участковому. Он ведь тоже знал, что у Игоря Ледовских появились огромные деньги – деньги, подаренные вашей женой. Так что послание с угрозами ему не понравилось. В деле о письмах с мышьяком появилось шестое письмо – письмо без конверта. Оно должно было стать для вас роковым. Если бы Игоря Ледовских не убили, это дело раскрыли бы быстро: уже после обращения к участковому художник вдруг понял, откуда взялось письмо и кто его написал…

«…Когда же я догадался, что это Ваше письмо и, скорее всего, Вы написали его мужу, все сошлось окончательно. Причиной пожертвования стало не раскаянье, а месть. Вы решили отомстить! За отданный любовнице браслет, за намерение уйти от Вас – за все прочее, о чем Вы мне раньше рассказывали. И раскаянье по поводу совершенного убийства здесь ни при чем.

Знаете, Ольга, я отказался бы от этих денег и без письма. Но с письмом моя уверенность стала еще крепче. Я никогда не буду орудием мести – даже орудием мести злу. И запомните: если Вы жертвуете чем-то во имя добра, то не Вы делаете добру одолжение – это добро выбирает, сделать ли Вам одолжение, принимая Ваш дар.

Пройденный Вами тяжелый и противоречивый путь ничему Вас не научил. В этом Ваше отличие от женщины, историей которой Вы воспользовались, чтобы обыграть собственное пожертвование. Вы по-прежнему считаете, что мир должен обслуживать ваши эмоции, что он существует только для того, чтобы обращать на Вас внимание. Но на самом деле, Ольга, миру на Вас наплевать. Он забывает о Вас, как только Вы исчезаете из поля его зрения. С Вашим характером трудно принять эту мысль, но это так, увы! Все эти близкие, далекие, любящие, ненавидящие – их любовь, их ненависть недолговечны и близоруки.

По-настоящему, Ольга, Ваша душа нужна только Богу. Только Он смотрит на Вас с неизменным вниманием и неизменным состраданием. Жаль, что Вы не чувствуете Его взгляда…»

Дальше читать священник не стал. Он отложил этот лист в сторону, чтобы дочитать свое письмо. Почерк был тот же, но голос, звучавший за буквами, запятыми, точками, казался ему совсем другим – таким, к какому он привык, по какому скучал. Теплый, спокойный, ироничный…

«Сергей Витальевич! Я рассказывал Вам о трех миллионах долларов, и кажется, Вы мне поверили – спасибо. Потом я сказал, что их больше нет – вот тут Вы не поверили, но я не обижаюсь. На самом деле, эти пожертвованные деньги я решил вернуть. Потом как-нибудь объясню причину. Держать их у себя я сейчас не хочу – пусть пока полежат у вас. Ну, а если со мной что-нибудь случится, сделайте одолжение: отошлите этот пакет жене депутата Александрова. Я не знаю ее адреса, но, думаю, его можно будет выяснить. Их дом где-то в Валентиновке».