Галина Романова - Пять минут между жизнью и смертью

– Девушка? – Игорек растерянно поморгал, чуть расслабился, теряя выправку. – А девушку я домой отвез, не надо было, да?

– Как домой?! – теперь уже Рашидов схватился за сердце, но совсем не придурялся, в самом деле прострелило всю левую сторону. – Почему домой, а не в милицию? Или сюда хотя бы?! Почему домой?!

– Ну, ты, командир, даешь! – возмутился Игорек, повертев заросшим подбородком. – Что же я, монстр, что ли, какой! Разве я ее из цепей доставал для того, чтобы в ментовку тащить?! А там ты ее в кандалы, да?

– В цепях?! Она была в цепях! – радостно закричала секретарша. – Ну, вот видите, я говорила, что она ни при чем! А вы мне не верили!

– Я верил, – едва слышно обронил Сомов и приказал Игорю: – Ну давай веди к машине, будем говорить с твоим пленником. Ишь ты, вот это стажер!..

О том, что она пленница, Валерия догадалась лишь тогда, когда умерла Александра. Страшно умерла, бессмысленно, и умерла в ее доме. В их с Виталием доме.

– Разве ты не понимаешь, я нужна ему сейчас! – рыдала она, беснуясь в Сашиных руках.

– Ты не нужна была ему никогда, теперь тем более, – возражал Овчаров, тесня ее к подвальному люку, словно намеренно распахнутому сейчас. – Он убил Машу, теперь Александру. Ты что, не понимаешь, с кем жила все это время?!

– С кем? С кем, Саша?!

– С маньяком, дорогая. Ты все это время жила с маньяком. – И посмотрел на нее долгим страшным взглядом, который ей вдруг все сказал.

– Это… Это ты маньяк, Саша! – ахнула она, остановившись на самом краю подвального лаза. – Это ведь ты, да?! Ты все это придумал?!

Он не стал ей отвечать, а просто спихнул вниз. Она летела недолго, упала мягко. Там было что-то постелено. Что-то мягкое и воздушное. Потом оказалось, хозяйская перина и пять огромных подушек. Он заранее все предусмотрел, потому заранее и настелил в подвале, чтобы она не разбилась, когда полетит, чтобы потом не замерзла, когда будет там жить.

Почему она оказалась столь глупой, наивной и послушной? Она же никогда не была идиоткой, почему стала ею?! Почему у него, у них, получилось манипулировать ею? Только потому, что она любила?! Потому что оказалась слабой, недальновидной, и все потому, что любила?! Потому что не захотела верить тому, кого любила, а поверила его врагам, и все потому, что любила?!

Господи! Каким чудовищным оказалось ее пробуждение! Каким страшным и безнадежным!

И ей расхотелось жить. Прямо той же ночью, когда она рыдала, скорчившись на подушках в подвале, жить ей и расхотелось.

До этого еще виделось временами, как она возвращается к Сетину, как бросает ему в лицо обвинение за обвинением, как они долго спорят, ругаются, потом мирятся и… живут долго и счастливо. Без посредников и общего прошлого, гирей повисшего на ногах и на всей их жизни.

Теперь же она понимала, что ничего этого не будет. Не будет ссоры, прощения, не будет счастливой жизни. Все умерло…

Нет, все заживо похоронено и присыпано толстым слоем земли. И сколько бы она ни старалась отрыть свое счастье, оно будет снова и снова вязнуть в жирном липком черноземе, обильно посыпаемом Овчаровым.

Это он все придумал, он! Он придумал погубить их обоих!

– А ты думала, я простил тебе твой грех, дурочка? – ухмылялся он, спустившись на следующее утро в подвал и заковывая ее в цепи, продетые через кольцо, вмурованное в каменную кладку. – Просто отошел в тень, забыл все, тебя забыл, да? Да я каждый день, каждую ночь придумывал возмездие. Каждую ночь, когда засыпал без тебя!..

И придумал, как отомстить!..

– Фортуна любит идиотов! – высказался Саша однажды. – Вот поэтому мне и везло. Поэтому ты поверила мне, они поверили мне.

– Я, понятно, почему тебе верила. Я знала тебя давно. Но они! Они почему верили тебе?!

– Я стал каждой из них любимым человеком. Машке стал гражданским мужем, она безоговорочно меня слушалась. Просто в рот мне смотрела. Саше руки и ноги целовал, назвавшись бедным инженеришкой, влюбившимся в нее по уши. Она принимала меня, хотя и страдала от такого мезальянса. Показывать меня боялась. А я по понятным причинам не настаивал.

– А Наташу чем купил? Она, мне кажется, умнее их всех была…

– Наташку? Да она не умнее, она осторожнее, но все равно сорока сорокой. Дарил ей искусные подделки под бриллианты, назвался богачом, кое-что из тряпок покупал, Сашка деньги давала. Она и клюнула. Но осторожная, правда, сука. Моментально почувствовала опасность и сбежала. Надо было ее вовремя придушить.

– Как Сашу?!