Галина Романова - Пять минут между жизнью и смертью

Он подумал, порылся в себе, попытался все случившееся за день и за два предыдущих дня проанализировать на предмет необъяснимой нервозности. Ничего такого не нашлось. Все в обычном режиме и дома, и в делах. Правда…

Правда, вчерашнее свидание с собственной женой в их общей спальне прошло совсем не так, как обычно. Он был приятно удивлен, но не более.

Что же было еще?

Сетин вышел на балкон, оперся об отлитое из бронзы ограждение, глянул в небо. Темнота просто могильная, подумал он, поежился и… тут же вспомнил.

Да, да, да! Он вспомнил, что его царапнуло и закогтилось потом глубоко внутри. А теперь бередило и покоя не давало, заставляя дергаться.

– Виталий… – позвала его Валерия, когда он повязывал себе галстук перед зеркалом. – Я могу у тебя спросить одну вещь?

– Тебе мало вещей? – пошутил он, затягивая шелковую петлю на своей шее.

Ни одной из жен он не позволял завязывать себе галстук. Считал это очень личным и только своим.

– Извини, я не так выразилась, – тут же смутилась Валерия. – Мне ничего не нужно. У меня все есть. И до тебя все было, а теперь особенно.

– Так что ты хочешь? – сразу завелся Сетин, неожиданно сильно потянул книзу, и узел галстука вышел не таким, как хотелось.

Вот когда она всякий раз подчеркивала, что ни в чем не нуждалась до него, он начинал беситься.

Да уж, конечно, не Золушка! Не кухарка, не посудомойка, не дворничиха. Но и позволить себе особенно ничего не могла, что теперь позволяет. Чего было выпендриваться? Оксана Петровна зовет ее неблагодарной, может, не так уж и не права.

– Я просто хотела спросить. – Валерия испуганно попятилась, когда он выскочил на нее из гардеробной, как черт из табакерки.

– Спрашивай, ну!

Он глянул на нее внимательнее и почему-то пожалел. Не такой уж счастливой она ему показалась, как должна была бы выглядеть, живя на его миллионы. Почему? Он ведь ей ни в чем не отказывает. Хотя не очень-то много она и просит. Сейчас вот попыталась, он тут же орать.

– Говори, Лера, – смягчился Сетин и погладил ее по плечу. – Деньги кончились?

– Ох, ну при чем тут деньги, Виталий?! – И глаза ее совсем уж не к месту, как ему показалось, наполнились слезами. – Ты все, все, все меряешь на деньги, да? А… а вчерашняя наша ночь, она… Сколько по твоим подсчетам она стоит?!

Это был удар ниже пояса. Сетин таких вещей никому не прощал, и ей тоже. Поэтому тут же окаменел, дернул не сильно, но вполне ощутимо, ее за руку и приказал:

– Говори, что хотела! И я пошел.

– Не буду, – вдруг заупрямилась она. – Не буду я тебе ничего говорить. Это все равно для тебя не имеет значения.

– Почему? – Он уже стоял возле двери.

Глупыми словесными перепалками он был сыт по горло еще с прежними своими женами. Не хватало начинать все с начала!

На сколько ее хватило? На два года? Да, дольше остальных продержалась. Либо хитрая, либо выдержанная, либо очень хорошо воспитана. У него так и не появилось времени разобраться в этом. Но, какой бы она ни была, на поводу Сетин никогда ни у кого не шел.

– Меня не жди, ужинай одна, – с холодком сказал своей четвертой жене Сетин и взялся за дверную ручку.

– Виталий! – вдруг крикнула она.

Он даже не знал, что она умеет так кричать. Удивленно оглянулся.

– Виталий, а если меня не будет в твоей жизни, ты… – она запуталась, замялась под его взглядом, который парализовал холодом. – Тебе будет все равно, да?!

– Если тебя не будет в моей жизни, значит, я сам принял такое решение, – начал он говорить медленно и нравоучительно, чем всегда выводил из себя собеседника. – А если я сам принял такое решение, почему факт твоего отсутствия в моей жизни должен меня волновать, дорогая?

– Я не о разводе, Виталий, – кажется, она не обиделась, хотя он и старался. – Я о другом.

– О чем? – Он нетерпеливо вздернул край левого рукава, глянул на часы.

– Если вдруг я умру, ты расстроишься? – сказала она совершенную нелепость и побледнела очень сильно.

– С чего это ты вдруг должна умереть? Ты что, больна?

И тут же подумал, что должен был немного больше времени уделять ей. Она не блаженная, не дура, не транжирка, не такая, как те три предыдущих. Он хотя бы четыре часа в неделю мог уделять ей, постель не в счет. А у него все дела, дела. Времени свободного почти нет. Если и появляется, делить его ни с кем не хочется. Слишком дорогим было его свободное время, чтобы он транжирил его на своих жен.

– Нет.

Она покачала головой, смотря на него как-то странно, будто докричаться пыталась до него, но все молча, бессловесно, через взгляд. А он что, чтец по глазам, что ли? Да и некогда ему!