Джейн КРЕНЦ - Колдовство

Кимберли решила рискнуть и залезть на крышу над крыльцом старого дома. Это была не такая уж и плохая идея. В конце концов, буря заглушит любой произведенный ею шум, подумала она, под покровом темноты подходя к дому и пытаясь влезть на шаткие перила крыльца. Оказалось довольно легко раскачаться и залезть на крышу над порогом, и уже отсюда она стала тихонько пробираться к окну, в котором недавно видела мальчика. Заглянув в окно, она смогла разглядеть маленькое тельце мальчика, тихо лежавшего на кровати. Он был один в комнате. Он вздрогнул, когда услышал, что кто-то стучит в окно, но не закричал. Вместо этого он просто уставился в ее затененное лицо. Кимберли снова тихонько постучала. Храбрый не по годам, Скотт Эмери подошел к окну и увидел Кимберли, ободряюще улыбающуюся ему. И тут он узнал ее, женщину, которую видел сегодня днем. Как только Скотт узнал ее, ей даже не пришлось просить его о помощи.

Вместе она подняли старое окно. Движения ребенка были медленными и странно неуклюжими. Когда окно открылось, Кимберли почувствовала в комнате странный неприятный запах и поняла, что ребенок, наверное, под действием наркотиков. Всепроникающий запах горящих трав ударил ей в ноздри, и Кимберли задержала дыхание, пока помогала Скотту выбраться через окно наружу. Он перелез через подоконник, на нем была только дешевая пижама. Не было времени искать оранжевую ветровку. Следуя тихим указаниям Кимберли, мальчик не издал ни звука, пока они направлялись назад к крыльцу. Балансируя на перилах, Кимберли спустила Скотта на землю, и они побежали сквозь бурю к ее машине. К ее удивлению, машина завилась с первого раза, и Кимберли поехала прямиком в полицию. Пока они ехали, Скотт Эмери рассказал, что его похитители были настоящими колдунами. Полезным наркотическое воздействие было только тем, подумала Кимберли, что оно смягчало эмоциональные травмы, от которых обычно страдали похищенные дети. Скотт еще не понимал, сколько времени прошло с того момента, как его похитили. Он просто очень хотел увидеть своего дядю. Затем творился полнейший беспорядок, вызванный приездом Дариуса Кавены, когда тот приехал забрать своего племянника. На свежем воздухе Скотт быстро отошел от наркотиков. Он почти сразу оживился и стал жизнерадостно рассказывать о “колдунах”, которые взяли его в плен. Его дядя внимательно слушал. Когда полиция подъехала к старому дому, там уже никого не было и не осталось никаких следов, которые помогли бы установить личности похитителей. Рассказ Скотта о том, сто его похитили колдуны, был воспринят как детская фантазия, навеянная, возможно, наркотиками. Только Дариус Кавена отказывался верить, что история Скотта просто выдумка. И он решил разобраться в этом деле до конца. Той ночью Кимберли провела с Кавеной несколько часов. Казалось, вопросы и протоколы никогда не закончатся. Кавена делал все эффективно и с холодным, непреклонным терпением, и это многое о нем рассказало. Именно тогда Кимберли почувствовала силу и надежность этого мужчины. Не удивительно, что Скотт был уверен: его дядя, в конечном итоге, возьмет все в свои руки. Кавена был из тех мужчин, которые исполняют свои обязанности, чего бы им это ни стоило.

Похитители, насколько знала Кимберли, были все еще на свободе.

— Почему вы позвонили мне сегодня, Ким? — повторил Кавена свой вопрос.

Кимберли глубоко вздохнула.

— Вы не поверите, но я позвонила, потому что кто-то подарил мне розу.

Он минуту помолчал.

— Розу?

Не говоря ни слова, Кимберли встала и подошла к подоконнику. Осторожно взяв бутылку, она поднесла ее к тому месту, где, наблюдая за ней, сидел Кавена.

— Помните, Скотт говорил, что его похитили колдуны, — прошептала она.

Кавена внимательно разглядел иголку в розе.

— Помню.

Кимберли снова села, засунув пальцы между колен.

— Вы думаете, у меня разыгралось воображение?

Их взгляды встретились.

— Нет. Я думаю, что этот маленький подарок вполне можно принять как угрозу. — Он еще раз исследовал розу. — Вы только поэтому позвонили мне? Вы позвонили, потому что испугались?

— Да.

Какое это было облегчение — признать это вслух. Затем ее насторожило то, каким образом он задал этот вопрос. Она неуверенно взглянула на него.

— А зачем еще мне связываться с вами?

Его улыбка была причудливой в свете огня.

— Мне пришло в голову, что вам могло захотеться увидеть меня по той же причине, что и мне вас.

Кимберли почувствовала электрический разряд, пробежавший между ними. Это был высшая точка напряжения, сковывавшего ее весь день.