Энн Стюарт - Загадочный любовник

— А что ты запомнила? Что не давало тебе покоя? — тон его голоса стал резче, но он надеялся, что сонная Кэролин этого не заметит.

Но тут она повернула к нему голову, и он увидел, что глаза у нее совершенно ясные, а взгляд твердый.

— Мне снилось, что он умер. В моем сне кто-то выстрелил в Александра Макдауэлла, а затем бросил его тело в океан.

Казалось, после ее слов он потерял дар речи.

— Ну и сон, — наконец, произнес он. — И ты ничего не сделала, чтобы этому помешать? Должно быть, ты, действительно, его ненавидела. Ничего удивительного, что ты меня на дух не переносишь. А может, в тебе говорит чувство вины?

— Я не могла его спасти.

— Но ты даже не пыталась.

— А разве он умер? — ехидно спросила она. — Вот он передо мной — живой и совершенно здоровый!

— Но ты же видела, как я умер. Ты знаешь, кто меня убил?

Она молчала, и он подумал, что надо бы дать ей время подумать, чтобы она ответила на его вопрос, когда будет к этому готова. Только не было у него ни терпения, ни желания ждать.

— Ну так что?

— Нет, — она нервно теребила ремень безопасности тонкими изящными пальцами. — Я до сих пор не уверена, что мне снилось, а что произошло на самом деле.

— Мне казалось, твоя докторша помогла тебе в этом разобраться.

— Она помогла мне избавиться от кошмаров. С ними невозможно было бороться, я не знала, где правда, а где вымысел. Единственное, что я смогла сделать — просто выкинуть их из головы, забыть о них.

— А теперь, когда я вернулся, вернулись и кошмары. Теперь понятно, почему ты меня ненавидишь.

Она повернулась и посмотрела на него удивленными голубыми глазами. В таких глазах и утонуть не грех, рассеянно подумал он. В них притаились свет и тьма, покой и бурное ненастье — все вместе.

— Это не правда, что я тебя ненавижу,— тихо призналась она. — Просто мне хочется, чтобы ты никогда здесь не появлялся.

Они подъехали к узкому повороту, ведущему к длинной немощеной подъездной аллее. Невзрачная дорога вела к роскошной усадьбе, и такой неприметной она была сделана с определенной целью. Мало кто мог заметить хорошо замаскированную аппаратуру наружного наблюдения. Он резко повернул руль, свернув на узкую аллею, которая протянулась на две мили до усадьбы Макдауэллов, заглушил мотор и развернувшись на сидении, задумчиво уставился на Кэролин.

Она выглядела взволнованной, возможно, так и было на самом деле.

— Снег сошел, — пролепетала она, явно стараясь переменить тему.

— Неужели ты хочешь меня уверить, что не питаешь ко мне отвращения? Прости, Кэролин, но я тебе не верю. Почему бы тебе не облегчить душу и не рассказать, что ты думаешь обо мне на самом деле?

Она вновь взяла себя в руки.

— Но это же так очевидно! Я думаю, что настоящий Александр Макдауэлл умер восемнадцать лет назад. А ты очень ловкий и очень умный самозванец, который явился сюда, чтобы обманом выудить у Салли деньги.

— А кто же мой напарник? Если я жулик, то у меня должен быть напарник — я не смог бы столько разузнать о семье без посторонней помощи. Кто же это — слуга Макдауэллов или их деловой партнер?

— Мне кажется, это кто-то из членов семьи. Тебе известны сугубо личные подробности. Лично я сделала бы ставку на Уоррена. Пэтси неуравновешенна, а ее старшие дети заняты только собой, они просто глупы, чтобы задумать такую сложную аферу. Что касается Грейс, то деньги ее вообще не интересуют. Вот Уоррен — другое дело. У него достало бы и ума и выдержки, к тому же он совершенно лишен моральных принципов. Я только одного не могу понять — зачем ему все это? И он, и другие члены семьи все равно получат деньги Салли, ведь она не собирается менять завещание.

Да, нужно было отдать Кэролин должное, она оказалась слишком умной и наблюдательной. Ни Уоррен, ни он сам ничем себя не выдали — и вот, пожалуйста, она сразу же их раскусила!

— Мне кажется, ты слишком любишь фантазировать, — проворчал он.

— Александр Макдауэлл умер! — сказала она в отчаянии. — Я это видела!

— И никому ничего не сказала? Ни полиции, ни тете Салли, хотя видела, как она горюет о пропавшем сыне? Ты не сделала даже намека на то, что ее ожиданиям не суждено сбыться?

Она не знала, что ей ответить.

— Все дело в чувстве вины, — повторил он. — Это непосильный груз, который ты тащишь на себе вот уже восемнадцать лет. Ну так знай — я тебя прощаю!

— Ты — что?!

— Прощаю тебя, — сказал он великодушно. — За то, что ты видела, как я умирал, и не помогла мне. Эй, ведь ты была ребенком и, скорее всего, даже не понимала, что произошло у тебя на глазах. Это не твоя вина. Твой психолог была совершенно права — гони эти мысли прочь от себя!