Эллен Чейз: Радость забвения

Доминик пролистал письма, поначалу вполне корректные.

— Почему на них никто не обратил внимания? — хрипло спросил он, поднимая на Энн недовольный взгляд.

— Все дело в нашей системе. Мы что хотим, то и делаем и никаких предложений со стороны не принимаем. Впрочем, заверяю вас, такое с нами случается впервые.

— Интересно, почему?

Зазвонил телефон. Энн взяла трубку.

— Мисс Рэйнольдс. В четвертый раз сегодня, — сухо сообщила она.

Доминик застонал:

— Мне никогда от нее не избавиться, — правой рукой он потер лоб, а левой взял трубку. — Привет, Мэри, — проговорил он, глядя, как Энн выходит из кабинета.

— Я весь день тебя ищу! — начались визгливые упреки. — Доминик, ты мог бы…

— Ну вот он я. В чем дело?

— Я хотела напомнить тебе об обеде, который я даю завтра, и о бале, который дает художественный совет в субботу.

В ее голосе появились привычные страдальческие нотки. Он ясно представил себе ее фигуру манекенщицы в очень дорогом белье, светлые волосы, тщательно уложенные в "небрежную" прическу, ее лицо, над которым несколько часов трудилась косметичка.

— Послушай, Мэри, я правда простудился. Не думаю, что смогу…

— До-ми-ни-ик, — она всегда переходила на жалобно-просящий тон, когда он пытался ей перечить. — Дорогой, ты должен быть. Я всем обещала. В конце концов, не каждый день встречаешь знаменитого писателя, который к тому же президент фирмы.

Доминик с неприязнью слушал, как она изображает маленькую девочку, и расслабил узел галстука, чтобы легче дышалось. Наверное, ему хуже, чем сам он думает, если сексуальная Мэри Рэйнольдс не только не возбуждает его, но и вызывает странную горечь во рту. Ее постоянное желание быть в центре внимания и непомерная жадность вызывали у него ощущение, будто его используют. Доминик вспомнил, что точно так же относился к подобным связям отец.

— Мэри, прошу прощения, но — нет. И вообще я уезжаю из города.

— Уезжаешь из города? — взвизгнула она. — Ты же только что сказал, что болеешь, а теперь морочишь мне голову какой-то… деловой поездкой!

— Я не сказал "деловой". Это ради здоровья. ("Душевного здоровья", — добавил он про себя).

— Послушайте, Доминик Бэннет, — прошипела Мэри, — я не позволю так обращаться с собой. Еще никто…

— Всегда все бывает в первый раз. Мэри, извини, мне надо идти, — и он бросил трубку.

Несколько минут Доминик рассматривал причудливый узор на потолке. Вот и в его жизни все перемешалось. Ведь единственное, о чем он всегда мечтал, — это спокойно писать. Поначалу он был готов войти в семейный бизнес, который процветал как никогда. У него появились деньги, власть, женщины, но потом он начал потихоньку уставать, беспричинно злиться. Его обуревало беспокойство, и он жаждал куда-нибудь сбежать.

Что-то вдруг перевернулось в нем. Он вскочил с президентского кресла и резко нажал на кнопку, вызывая секретаря.

— Билл Йорк прочитал мне сегодня лекцию о благе компьютеризации, — сказал он мгновенно появившейся Энн. — Вы просветили меня насчет отпуска по болезни. И вы оба правы.

— Оба?

Она не отрываясь смотрела, как он шагает по кабинету.

— Оба, — ласково улыбнулся он. — Я оставляю компанию на попечение компьютеров и беру отпуск, положенный мне за этот год: двадцать дней, на которые имеют право все сотрудники, когда заболеют, и еще неделю, на которую имею право лично я.

— То есть вас не будет весь июль? — усмехнувшись спросила Энн.

— Весь июль, — он снял пиджак и расстегнул воротник рубашки, чувствуя, как его переполняет стремление к свободе. — Я уверен, что вы в состоянии ответить на все вопросы, которые возникнут. Йорк считает, что его машины кое-что умеют, но и я тоже кое-что умею.

— Что именно?

— Я собираюсь достать свою пишущую машинку, смахнуть пыль с нее, а заодно и с наполовину написанного романа. Я убью Доминика Бэннета и возрожу к жизни писателя Ника Маквэла.

— Браво! — Энн захлопала в ладоши. — А где вас искать в случае необходимости? Дома?

Доминик нахмурился:

— Нет. Если я останусь в Нью-Йорке, ничего не выйдет. Мне на самом деле просто надо встряхнуться, избавиться от простуды и вернуться к писательской жизни. — Его взгляд упал на папку на столе. — Я буду в Кэмден-Коуве.

— В Кэмден-Коуве? — изумленно переспросила Энн.

— Именно там, — кивнул Доминик. — Звучит великолепно. Там мне наверняка удастся снять коттедж и вернуться к реальности. К тому же там живет Абигайль Уэтэрби, которая Бог знает что творит с нашими компьютерами.