Виктория Холт - Павлинья гордыня

— Господи, — молила я, — пусть меня кто-нибудь полюбит.

Сказав эти слова, я рассмеялась, поймав себя на том, что приказываю Богу так же, как матушка.

Потом мы отправились на кладбище. Я несла корзинку с фиалками. Мы набрали воды и поставили цветы в вазы дедушке, который начал разбазаривать семейное состояние, бабушке, брату и сестре отца. Было сложно обойти все могилы, хотя я любила бродить среди них и читать надписи на надгробьях.

Вот похоронен Джон Клейверинг, погибший в битве при Престоне в 1648 году, защищая короля. Другой предок, Джеймс, пал смертью храбрых при Малплакете, а третий, Гарольд, — при Трафальгаре. Во все времена наша семья славилась храбрыми воинами.

— Пошли отсюда, Джессика, — сказала мама. — У тебя какая-то необъяснимая страсть к смертям.

В этот момент я дралась при Трафальгаре и с неохотой вернулась в Дауэр, чтобы позднее отправиться через сад к ручью. И тогда я все равно думала о давно умерших Клейверингах, отдавших свои жизни за родину. Наш род делал историю, и я гордилась этим.

Шагая вдоль ручья, я направилась к пастбищам, начинавшимся с целого акра необработанной, покрытой сорняками земли. Сюда редко приходили люди.

Внезапно я заметила букетик фиалок, перевязанный белой ленточкой, и остановилась, чтобы поднять его. Раздвинув траву, я различила небольшой холмик в шесть футов длиной. Похоже на могилу.

Но откуда она здесь? Однако посещение кладбища навело меня именно на эту мысль. Став на колени, я наклонилась ниже. То была действительно могилка, и кто-то заботливо положил на нее букетик фиалок, вспомнив о Пасхальном воскресенье.

Кто похоронен в таком забытом Богом месте? Я отправилась к ручью, постоянно размышляя об этом.

Вернувшись домой, сразу же натолкнулась на Мэдди, ставшую горничной, так как я уже не нуждалась в няне. Она сортировала белье.

— Мэдди, я видела сегодня могилу.

— Неудивительно, Пасхальное воскресенье.

— Не на кладбище, а за садом.

Она отвернулась, но лицо исказила гримаса ужаса. Значит, няня знала, кто там похоронен.

— Чья это могилка? — настаивала я.

— Почему вы меня об этом спрашиваете?

— Но ведь ты знаешь.

— Мисс Джессика, перестаньте меня допрашивать. Вы слишком любопытны.

— Естественный интерес к знаниям.

— Вы просто везде суете свой нос и слишком надоедливы.

— Почему мне нельзя знать, кто там похоронен?

— Кто там похоронен? — передразнила она меня.

Но Мэдди выдала себя, рассмеявшись слишком фальшиво.

— Там оставили маленький букет фиалок, кто-то принес его в Пасхальное воскресенье.

— Неужели, — тупо произнесла она.

— Может, кто-то похоронил любимую собаку?

— Все возможно, — с облегчением вздохнула няня.

— Но тогда могила была бы меньше. Наверное, там похоронили человека… Очень давно. Но его до сих пор помнят. Приятно, когда люди не забывают близких и относят им цветы.

— Мисс Джессика, не крутитесь у меня под ногами!

Мэдди убежала, унося стопку простынь. Она сильно покраснела и с головой выдала себя. Няня точно знает имя человека, покоящегося там, но говорить не хочет.

Я несколько дней таскалась за ней, однако ничего не добилась.

— Прекратите меня допрашивать, — постоянно кричала она. — Когда-нибудь вы обнаружите нечто такое, чего не хотели бы знать.

Ее последнее замечание не выходило у меня из головы и лишь возбуждало любопытство. Я целый год думала о таинственной могиле.

И перестала вспоминать о ней, лишь заметив, что в Оуклэнд Холле происходит нечто необычное. Там внезапно появились торговцы, и прислуга занялась делом. Выбивали ковры, дворецкий командовал женщинами и вел себя, как хозяин имения. Для этого человека хорошие времена не прошли. В один прекрасный день к замку подкатила карета. Я пулей выскочила из дома, перебралась через ручей и спряталась в кустах как раз в тот момент, когда из нее вынесли мужчину и посадили в инвалидное кресло. Его лицо показалось мне бурым, человек громко кричал. Бывшие хозяева Оуклэнд Холла, вероятно, не разговаривали с прислугой подобным тоном.

— Внесите меня в дом! — приказал он. — Иди сюда, Уилмот, помоги Бэнкеру.

Мне приходилось соблюдать осторожность и подробности разглядеть не удалось. Неизвестно, как краснолицый мужчина отреагирует, увидев меня. В нем чувствовалась сильная личность, так что пришлось оставаться за кустами и не высовывать любопытный нос.

— Поднимите меня по лестнице, — командовал он. — Там я сам справлюсь.