Кей Хупер: У мужчин свои секреты

Как и большинство знакомых, Дарби была уверена, что после продажи дома Рэчел вернется в Нью-Йорк. По крайней мере до сих пор все поступки Рэчел и все решения, которые она принимала, указывали именно на такой вариант развития событий. Да и сама Рэчел не опровергала этого, хотя на самом деле вовсе не была уверена, как она в конце концов поступит.

Поэтому она только кивнула в ответ и сказала:

— Да, хорошо. Так и сделаем.

— Отлично. Тогда — до завтра! — воскликнула Дарби и, спустившись по главной лестнице в холл первого этажа, выскользнула за дверь.

Все это было проделано так стремительно, что в первое мгновение Рэчел слегка опешила, хотя ей давно было известно, что за хрупкой внешностью Дарби скрывается натура энергичная и деятельная.

Несколько секунд Рэчел стояла на площадке, глядя вслед подруге, потом повернулась и пошла в свою спальню в восточном крыле дома. У порога Рэчел, однако, остановилась и долго смотрела на дверь отцовской комнаты, которая располагалась дальше по коридору. Деловые бумаги отца, хранившиеся в кабинете, Рэчел успела разобрать, однако до личных вещей у нее не дошли руки. Она знала, что не может поручить эту работу никому другому — только сама Рэчел могла решить, что делать с одеждой и прочим, однако она никак не могла заставить себя взяться за это.

Даже теперь, когда Рэчел считала, что вполне владеет собой, она никак не могла заставить себя подойти к этим дверям и открыть их . Это по-прежнему было свыше ее сил. Она чувствовала, что стоит ей только войти в спальню отца, увидеть его кровать, туалетный столик с разложенными на нем мелочами, знакомую одежду, которую уже никто никогда не наденет, и горечь потери снова надолго выведет ее из строя.

«Нет, — решила она, — лучше с этим не торопиться».

Продолжая размышлять об этом, она вошла в свою спальню, которую родители разрешили ей обставить по-своему, когда Рэчел исполнилось шестнадцать. От матери Рэчел унаследовала безупречный вкус, поэтому, даже будучи подростком, она терпеть не могла кричащих цветов и контрастных сочетаний, которые обожали ее ровесники. Больше всего Рэчел нравилась изящная, испещренная цветочным орнаментом мебель в стиле Людовика XV. Ее позолоченные деревянные части и светло-голубые тона обивки определили выбор обоев и драпировок, и хотя с тех пор спальня стала напоминать музейную обстановку, сама Рэчел чувствовала себя там прекрасно. Она уже привыкла жить в окружении антикварной мебели:

Вот и сейчас, едва остановившись взглядом на бледно-голубых шелковых обоях, затканных крошечными золотыми лилиями, Рэчел прошла в ванную комнату и включила воду, чтобы наполнить большую бронзовую ванну овальной формы, опирающуюся на четыре изогнутые львиные лапы. До вечера было еще далеко, но ей казалось, что горячая ванна с травами поможет ей успокоить нервы и справиться с напряжением, от которого она никак не могла избавиться.

Ванна пошла ей на пользу, в спальню Рэчел вернулась бодрой. Набросив на плечи желтый шелковый халат, она подошла к окну и, опершись обеими руками о подоконник, встала там, машинально окидывая взглядом подъездную аллею и аккуратные лужайки, террасами спускавшиеся к реке, которую было едва видно за росшими вдоль берега кустами и деревьями.

Никаких особенных планов на сегодняшний вечер у нее не было. Вероятно, раздумывала Рэчел, она поужинает с дядей Кэмероном, потом будет смотреть телевизор или ляжет в кровать пораньше и почитает на ночь. Именно так она проводила все вечера с тех пор, как две недели тому назад вернулась в Ричмонд из Нью-Йорка.

— Богатая наследница… Это обо мне, — произнесла Рэчел вслух и криво улыбнулась. Ирония заключалась в том, что благодаря свалившемуся на нее богатству она могла бы отправиться в любой уголок земного шара, но… не хотела. Деньги, развлечения, праздное существование никогда ее не привлекали. Для нее успех никогда не был связан с богатством, в особенности с богатством, ради которого ей не пришлось пошевелить даже пальцем.

Рэчел вздохнула. Она уже несколько лет работала в одном из известнейших нью-йоркских домов моды, но только этой зимой ей удалось подготовить собственную коллекцию одежды. И если теперь на подиумах в главных городах страны ее работа произведет благоприятное впечатление, это и будет успех, который принесет ей не столько деньги и заказы, сколько удовлетворение от сознания того, что ее модели будут демонстрироваться под ее собственным именем.