Жанна Аллан: Легенда озера Гранд

В который уж раз Рэйчел обдумывала, как лучше подступиться к Николасу Бонелли. Никак нельзя упустить представившуюся возможность. Но сложность в том, что слишком уж он… мужчина. Ей было известно, что он хорош собой, умен, энергичен, что многое в нем привлекает внимание женщин. Но столь выраженной сексуальности она не ожидала. Даже оказавшись калекой, он излучал животный магнетизм, способный свести с ума любую женщину.

Кроме нее. Ей слишком нужен Николас Бонелли, поэтому она не может поддаваться физическому влечению. Рэйчел фыркнула. Пусть скажет ей за это спасибо.

Впрочем, благодарностью с его стороны и не пахло, когда он молчаливо наблюдал, как она убирает со стола остатки еды. Очистив тарелку, он с трудом выбрался на застекленную веранду и прилег на кушетку. Когда через несколько минут Рэйчел выглянула туда, он уже спал. Дайана говорила, что обезболивающие таблетки, которые он принимает, вызывают сонливость.

Рэйчел сняла сандалии и бесшумно поднялась по лестнице в свою спальню за книгой. Большое плетеное кресло на веранде выглядело очень заманчиво. Тихо устроившись на подушках с цветочным узором, она загляделась на озеро, позабыв о книге, лежавшей у нее на коленях. Дикая утка спокойно скользила по гладкой воде; в тени от горы, покрытой вечнозелеными деревьями, ее темная головка казалась совсем черной.

С западной стороны озера появилась птица, низко летевшая над поверхностью. Внезапно она нырнула, энергично работая лапками, а затем снова взмыла кверху. Серебристая чешуя рыбы, которую она намертво зажала в клюве, поблескивала на солнце. Рэйчел вдруг почувствовала странное покалывание в области позвоночника. Она повернула голову и увидела, что Николас Бонелли смотрит на нее.

Он молча, словно угрожая, разглядывал ее. Она вздернула подбородок и не стала отводить взгляд. Она не смогла бы преподавать в школе шесть лет, включая год практики, если бы не научилась читать мысли, возникающие в изобретательных умах учеников. Семья с чистой совестью будет держать Николаса на озере, пока здесь находится Рэйчел. Следовательно, первым делом он бы хотел избавиться от нее. Прогнать ее прочь.

План ее провалится. Она в этом не сомневалась.

— Я думал, — сказал он.

— Это вам полезно.

— Вы видите в этом еще один признак активного, пытливого ума? — спросил он с издевкой. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Моя мать правильно рассчитала, что в этой ситуации я не обращусь за помощью ни к одной из моих подруг.

— Покалеченная лодыжка была бы серьезной помехой для человека, который со всех ног бежит от уз брака.

— Вы каждый раз прерываете своих учеников, когда они открывают рот?

— Извините. — Способность терпеливо слушать во время урока всегда была одной из сильных ее сторон, но, хотя его мать считала, что он ведет себя как шестилетний ребенок, ни у кого из ее первоклассников не могло быть такого жесткого рта, умолявшего, чтобы его смягчили поцелуем. Рэйчел моргнула. Откуда взялась эта дурацкая мысль?

— Так вот, — продолжал он. — Хотя мои подруги были бы счастливы оказать мне ту или иную услугу, мне не хочется их беспокоить. Конечно, нельзя отрицать, что Джеймс Донет неплохо поработал, чтобы выбить меня из седла. Это, вероятно, его первая большая удача за всю жизнь. — Он помедлил. — С другой стороны, охотился он за Чарли, так что даже акт возмездия ему не удался.

— Дайана говорила, что он специально врезался своей машиной в машину Чарли, потому что Чарли обнаружил улики против него.

— Со стороны пассажира, — сказал он. — Я видел, что он приближается, но мы застряли в пробке, так что Чарли не мог ничего сделать, чтобы убраться с дороги. Мне до сих пор снится, как Донет кричит слова, которые я не могу услышать. У этого безответственного придурка на заднем сиденье был ребенок. К счастью, малышка не пострадала. К несчастью, он тоже.

Рэйчел не знала, что ответить на эти горькие слова.

С видимым усилием он подавил свой гнев.

— Впрочем, это старые новости. Новое здесь — это вы. — Он посмотрел на нее страстным взглядом из-под полуопущенных век. — То есть вы и я.

Рэйчел хотелось громко рассмеяться. Неужели Николас Бонелли думает, что достаточно ему бросить на нее провокационно сексуальный взгляд, и она сломя голову умчится отсюда? Она разыграла невинность:

— Что вы имеете в виду?

В его карих глазах, которые были темнее самого горького шоколада, мелькнуло презрение, прежде чем он вкрадчиво произнес: