Кей Хупер: Все за Куина

— Простите, — голос был скорее бесцеремонным, нежели извиняющимся, и чересчур решительным, чтобы его игнорировать.

Куин медленно поднял голову, пристально взглянул в сонные глаза Морган, заметил ошеломление в них, и если бы он не был связан кровными узами с человеком, который их прервал, возможно, совершил бы убийство.

— Уйди отсюда, Джаред, — резко бросил Куин.

— Нет, — удивительно простодушно ответил Джаред, он будто прирос к этой террасе.

Мужчина сказал что-то очень грубое, что, однако, не сдвинуло его брата с места, но заставило Морган прийти в себя. Она отскочила, моргая, абсолютно потрясённая тем, что совершенно забыла о сотне людей всего в паре ярдов от них. Единственным слабым утешением в этой ситуации было то, что Куина так же захватили чувства. Он безуспешно попытался отвергнуть её.

— Я, я пойду обратно, — пробормотала Морган, вздрогнув от хрипоты в своём голосе. — Ой, твой пиджак. — Она скинула его со своих плеч, протянула Куину и исчезла в доме.

Он не последовал за ней.

Морган автоматически направилась в бальную залу, но в вестибюле её увидела миниатюрная блондинка с проницательными зелёными глазами, немедленно схватила за руку и потащила вместо зала в дамскую комнату.

— Немного освежимся, я думаю, — сказала с сильным южным акцентом Шторм Тримейн.

— Дождь закончился — ответила Морган и сочла, что голос у нее вполне спокоен.

— Неужели? Никогда бы не догадалась.

Морган расстроил этот ленивый комментарий, пока она не взглянула на своё отражение в зеркале.

— О, Боже! — простонала девушка.

— Ага, я подумала, что тебе нужно привести себя в порядок до того, как оказаться пред сливками общества Сан-Франциско, — сказала Шторм, присаживаясь на стул у туалетного столика, пока её подруга занимала второй. К счастью они были одни в этой просторной комнате.

— Где твоя сумочка?

— Не знаю. Думаю, осталась на том маленьком столике прямо в бальной зале. — Морган пыталась собрать непослушные пряди своих длинных чёрных волос в прежнюю элегантную причёску, неуверенная, то ли это влажность на улице так подействовала или пальцы Куина нанесли им такой урон.

— Вот, возьми, — Шторм подала ей маленькую щётку для волос и несколько шпилек. — Твой макияж выглядит нормально, кроме…

— Я знаю, — пробормотала Морган, разглядывая смазанную помаду. Глядя на неё, ни у кого не возникло бы сомнения в том, что её целовали.

Опёршись локтем на туалетный столик и глядя на подругу, Шторм спросила:

— Куин?

— Откуда ты знаешь, кто это был? Я имею в виду… — Морган остановилась со вздохом и поняла. — Вульф, конечно.

С тех пор, как Шторм обручилась с Вульфом Найкерсоном, между ними едва ли остались секреты.

— Конечно. Он представил нас перед тем, как ты вышла на террасу. Итак твой Куин — Александр Брэндон, да?

— Так он говорит.

Сделав всё, что смогла со своими волосами, Морган взяла бумажную салфетку и помаду Шторм, чтобы исправить остальной ущерб, нанесённый её гордости.

— И он вышел на публику, если можно так выразиться. Признаю — это интересная хитрость, особенно, если он также уверен, что вор тоже принял безупречный публичный облик.

Морган вернула помаду и очень осторожно сказала:

— Скажи мне ещё кое-что, подруга. Кто-нибудь, кроме нас, догадывается, кто такой Куин?

— Вне нашего маленького круга? Надеюсь, что нет.

Шторм слегка улыбнулась:

— Вульф сказал, что ты, наверняка, меня чем-нибудь стукнешь, когда я тебе скажу, как много знаю, но я полагаюсь на твой мягкий характер.

— О, да? На твоём месте, я бы на него не рассчитывала. Сейчас я не в очень хорошем настроении.

— Тогда мне придётся навлечь на себя твой гнев, — мрачно пробормотала Шторм.

— Давай начистоту!

— На самом деле, я не работаю в «Эйс секьюрити». Я из Интерпола.

У Морган не было нужды убеждаться в зеркале, что её челюсть отвисла в шоке.

— Интерпол? Как Джаред?

— Угу. Он мой босс, по крайней мере, на время этой операции. Надеюсь, эта комната не прослушивается, — задумчиво добавила она, оглядываясь.

— Почему она должна прослушиваться?

— Ну просто так, — примирительно сказала она. — Нас учат быть параноиками.

Морган разрывалась между очарованием и раздражением. Очарованием, потому, что её заурядный мир расширился за последние два месяца, включая в себя международно-известных воров и агентов Интерпола, а раздражением, потому что окружающие люди мило проводили время, втягивая её в свои игры.