Э. Филлипс-Оппенгейм - Преступление Гаррарда

— Глупости! Это совсем не в его характере.

— Дорогой мой! Не говорите так громко, это действует на нервы.

— Но вы принимаете других мужчин на своей вилле.

— Это наши старые друзья. Против них Гарвей ничего не имеет. Вы — единственный, кого он подозревает. А теперь один серьезный вопрос: правда ли, что я прочла о Гарвее?

— Что именно?

— Да вот! Мне прислали последний номер «Financial Times». Я немного понимаю в этом. Правда ли, что фирма Гаррарда основала акционерное общество с капиталом в 2 500 000 фунтов и уже распределяются десятипроцентные дивиденды?

— Совершенная правда! Ему чертовски повезло.

— Значит, меня обманули! — возмущенно крикнула она.

— Не понимаю вас.

— Я, как и все, думала, что фирма обанкротилась. Известно было, что Гарвей получил в наследство от своей тетки годовую ренту в 1000 фунтов. Я поручила адвокату требовать эту ренту для меня, чтобы я все же осталась с чем-нибудь.

— С чем-нибудь! Но, дорогая моя, вы имеете уже больше 3000 в год.

— Молчите! Что для меня 3000 в год! Я дала ему свободу и должна была потребовать за это крупную сумму. Но боялась, что ничего не получу, и настояла на ренте в 1000 фунтов. Я подписала бумагу, что отказываюсь от всех дальнейших требований.

Одно мгновение Герберт Фардаль молча смотрел на нее. Потом внезапно разразился хохотом.

— Что означает ваше веселое настроение?

— Дорогая Мильдред, вы должны согласиться, что в этой ситуации есть нечто комическое, хотя эта шутка дорого обошлась вам. Вы умная женщина, я восхищаюсь вами: вы продали дом и мебель, потому что предчувствовали опасность. Отлично. Вы обеспечили за собой ренту, которую Гарвей передал вам при свадьбе. Прекрасно. Вы думали, что ваш муж разорен, и взяли последнее, что у него осталось: ренту в 1000 фунтов. Очень благоразумно. Но если бы вы оставили ему эту ренту, он, несомненно, выплачивал бы вам 5000 в год.

— И это вы находите смешным?!

— Простите, это было очень глупо с моей стороны. Но зачем вам заботиться о деньгах? Вы получите все, что захотите.

— Все, что захочу,— иронически повторила она.— Никогда! И даже если вы предоставите мне все ваши 40 000 в год.

Она медленно пила коктейль, а он внимательно смотрел на нее. На ней было светло-зеленое крепдешиновое платье. Она выглядела очаровательно.

— Нельзя ли аннулировать развод?— сказала она.

— Это выкиньте из головы! Вы имеете 4000 в год. В день нашей свадьбы дам вам еще 4000. Полагаю, что для женщины, живущей с мужем, этого вполне достаточно.

— 8000 в год? Пожалуй, этого мне хватит.

Пожалуй,— иронически повторил он.

— Теперь все так дорого… Каковы, собственно, ваши доходы, Герберт?

— Около 40 000 в год. Но эта сумма уменьшится, если буду каждый месяц приезжать сюда или в Биарриц, чтобы добиться от вас милостивого взгляда.

— Теперь вам осталось недолго ждать. Почему вы не возвращаетесь в Лондон и не принимаетесь снова за работу? Я вовсе не хочу отвлекать вас от дел.

— Другими словами, предпочли бы, чтобы я оставался в Сити и зарабатывал деньги, которые вы потом будете тратить, нежели я был бы здесь с вами.

— Я обещала выйти за вас замуж. Если я осторожна, то делаю это в наших общих интересах.

— Ваша осторожность заходит слишком далеко.

— Думаю, нам пора обедать. Ах, здесь Патти и Филипп,— внезапно воскликнула она и поспешила к вошедшим.

— Дорогая Патти! Как мило ты выглядишь! Я думала, что вы все еще в Англии. Только что встретила мистера Фардаля. Ведь вы знакомы?

Принесли еще стулья, и все маленькое общество расселось. Кроме Патти Малинсон и Филиппа Бартлета были еще леди Софи Труп и Джек Месон, только что вернувшиеся с теннисной площадки.

— Все выпьют по коктейлю,— сказала Мильдред,— мистер Фардаль, вы разбираетесь в них лучше всех. Пожалуйста, заказывайте. Как я рада снова видеть тебя, Патти! Я пережила много тяжелого. В твоем возрасте и не подозревают о таких вещах. Скажи-ка, ты за последнее время слыхала что-нибудь о Гарвее? Очень беспокоюсь о нем. Говорят, он слишком много работает и скверно выглядит. Надеюсь, он позаботится о своем здоровье.

Патти Малинсон принадлежала к молодым девушкам, откровенно выражающим свои мысли. Кроме того, она терпеть не могла своей кузины.

— Полагаю, теперь тебе нечего беспокоиться о нем. У него очаровательная квартирка в Албани — мы недавно пили у него чай — и маленькая вилла в Борн Энде, которая всех приводит в восторг. Мне кажется, он питается очень хорошо.

— Как мило! — воскликнула Мильдред, но голос ее прозвучал фальшиво.— Мой бедный муж! Надеюсь, он чувствовал себя не особенно одиноким. Иногда я испытываю угрызения совести. Мне следовало быть снисходительной и простить ему эту маленькую оплошность. Он никогда не позволял себе ни малейшего флирта.