Э. Филлипс-Оппенгейм - Преступление Гаррарда

Гарвей заказал столик в самой глубине зала. Этот обед вдвоем у раскрытого окна, из которого виднелась густая листва деревьев и зелень лугов, куда доносились тихие звуки оркестра, надолго остался в их памяти. В их отношениях произошла значительная перемена.

— Я думала, такие местечки существуют только в Париже. Как хорошо, что вы привели мен'

— Я рад этому.

— Мое присутствие вам приятно?

— Приятнее всего в мире.

— Почему же мы не встречаемся чаще? Я каждый вечер одна. А вы?

— Два раза в неделю ужинаю в клубе с людьми, которые мне скучны, отказываюсь от всех приглашений: обычно до позднего вечера остаюсь в бюро, потом еду прямо домой.

— Разве это не бессмысленно? Вы проводите время в одиночестве, и я также. Пожалуйста, мистер Гаррард, будьте же благоразумней.

— Мне кажется, я действительно неблагоразумен.

— Но вы понятия не имеете, что именно неблагоразумно! Я в 22 года знаю жизнь лучше, чем вы.

— Возможно.

— Кто другой на вашем месте старался бы держаться вдали от меня, желая моего общества? Вы делаете это из-за жены?

— Жене глубоко безразлично, что я делаю.

— Я не хочу говорить о ней ничего дурного потому, что это ваша жена. Кажется, она очень глупа, но я охотно прощаю ей. Рада тому, что она поступает так. Но вы должны быть умнее. Я собираюсь взять вас на выучку.

Он вопросительно взглянул на нее.

— Подождите. Это придет позднее…

Они встали, вышли из ресторана и сели под большим развесистым платаном. Кельнер принес кофе. Некоторое время они молча слушали музыку. Внезапно он почувствовал прикосновение ее руки.

— Сказать, почему я нахожу вас неблагоразумным?

— Пожалуйста.

— Ответьте на один вопрос: я вам правлюсь?

— Вы знаете.

— Очень?

— Больше, чем я хотел бы сказать.

Грэйс нахмурилась.

— Это похоже на вас! Почему бы вам не сказать этого? Почему всегда молчаливы именно в те минуты, когда добры ко мне?

Хорошее настроение, доносившиеся издалека звуки музыки, его любовь к ней — все заставило Гарвея забыть обычную сдержанность.

— Вы мне слишком сильно нравитесь, Грэйс, и я боюсь этого.

— Глупости! Как это человек может нравиться слишком сильно и чего тут бояться?

— Несмотря на весь ваш жизненный опыт, вы еще молоды и находитесь в известной мере под моим покровительством. Я — старик и к тому же еще женатый.

— Но милый мой, глупый друг, разве я не знаю этого? Разве не добровольно пришла сюда? Почему вы не обращаетесь со мной, как с женщиной, достаточно опытной, чтобы знать, чего она хочет?

— Не надо портить этот чудесный вечер. Я встречаюсь с вами очень часто, но если вы чувствуете себя одинокой, предлагаю в четверг поужинать со мной, потом поехать в театр.

— Завтра среда.

— Устроим это завтра, если хотите.

На ее лице появилась сияющая улыбка.

— Если чувствуете себя усталым, то нам не следует ехать в театр. Мы можем после работы поужинать в маленьком ресторанчике и оттуда пойти ко мне. Я угощу вас кофе.

— Грэйс, не искушайте меня.

— Глупости!

— Вовсе нет, Грэйс. Мы живем в стране, где такие вещи не приняты.

— Вы становитесь провинциалом, мой дорогой Мафусаил. Если не хотите идти ко мне, я приду к вам. Ваш кофе будет, конечно, отвратителен, но я приду и буду ждать у дверей до тех пор, пока вы меня не впустите.

— Вы ужасно упрямы.

— А вы?

— Ладно,— сказал Гарвей.— Может быть, я делаю из мухи слона и не нахожу это благоразумным, но все же охотно посещу вас.

— Первая битва выиграна! Никогда не думала, что женщине так трудно переубедить мужчину.

— Убедить его — в чем?

— В том, что он для нее все в мире,— тихо ответила она.

— Грэйс, вы заходите слишком далеко. Пейте кофе и слушайте музыку.

Несколько минут оба молчали.

Потом к ним подошел старый знакомый Гарвея Бэкингам, адвокат и член палаты депутатов, друг юности Гарвея, находившийся в этот вечер в обществе Бартлета. Гарвей поднялся ему навстречу. В это время подошли Патти и Филипп. Увидев, что Гарвей беседует с адвокатом, они пригласили Грэйс покататься с ними по озеру. Грэйс вопросительно посмотрела на своего шефа. Он кивнул ей.

— Возвращайтесь не позже, чем через полчаса. Нам пора ехать.

Он следил за ней взглядом, пока она не исчезла в толпе. Грэйс и Бартлет показались ему очень красивой парой.

Бэкингам вынул свой портсигар.

— Я собирался навестить тебя, Гарвей. Что с Мильдред?

Гарвей повторил все уже рассказанное им Патти Малинсон и прибавил: