Екатерина Гринева: Герой-любовник, или Один запретный вечер

Я швырнула ее в раковину.

Надо было все рассказать Эве, тогда бы она не пошла с Франсуа. Если бы я рассказала Эве, что ее муж – отъявленный мерзавец и подонок, она бы не влипла в эту историю.

Моя голова работала как совершенный хронометр. Машина безупречной сборки.

Что Франсуа собирается делать с Эвой?

Что?

Я взяла сотовый, собираясь позвонить Косте, но рука, описав в воздухе дугу, вернулась в исходное положение. Почему я не сделала этого?

В голове, как у компьютера, который перезагружается, что-то глухо урчало и тяжело ворочалось. Все раскладывалось по полочкам со страшной быстротой.

Заказ, который внезапно появился у Франсуа и за который ему выплатили аванс.

То, что он хотел положить Эву в больницу.

То, что он скрыл от нее наличие двойни.

То, что он сначала не хотел ребенка, а потом – передумал. Решил, что с абортативным материалом он может продешевить.

В этом месте я передернула плечами.

Все говорило о том, что он отъявленный мерзавец, продавший свою жену и детей.

И что я могу сделать с ним?

С этим человеком, в которого Эва безумно влюбилась шесть лет назад и задрав хвост как собачонка – так выразилась одна мамина родственница – бросила все и помчалась во Францию.

С человеком, который при каждом удобном случае ныл, капризничал, рассуждал о несложившейся карьере дизайнера и таланте, вынужденном прозябать на рутинной работе.

Жмоте, который водил Эву в магазины и давал примерять дорогие наряды, а потом со смехом говорил «поносила и будь довольна».

Как мне вести себя с ним и какую разыграть партию, чтобы он отпустил Эву.

Решение пришло сразу. И правильно я сделала, что не позвонила Косте, потому что я собиралась его предать. И по-другому поступить не могла. Это – единственный крючок, на который может клюнуть Франсуа.

Других у меня для него крючков нет.

И не будет.

Я открыла ящик письменного стола Кости и пересчитала деньги, которые он хранил там. Получалось чуть больше пятнадцати тысяч евро.

Я набрала номер Франсуа и напряженно слушала долгие гудки. Наконец что-то щелкнуло и раздался вежливо-автоматический голос «…. В настоящее время абонент не может подойти к телефону, вы можете оставить свое сообщение.»

Я стиснула трубку и проговорила глухим голосом.

– Франсуа! Это Александра! Перезвони, пожалуйста. У меня есть к тебе предложение… Это очень срочно».

После этого «разговора» с автоответчиком я вытерла вспотевшие ладони о кухонное полотенце и скрестила руки на груди.

Сколько я могу ждать?

И откликнется ли он?

Франсуа перезвонил через полчаса. Наверное, он сидел и выжидал. Как паук свою добычу. Откликнуться сразу – плохой тон, а кроме того поступить так – означало сделать мне незаслуженный подарок. А вот заставить нервничать – в самый раз. Я сорвала трубку и заорала:

– Алло!

– Привет! – голос Фраснуа был спокойно-вальяжным.

– Эва у тебя?

– Предположим. А что ты хочешь мне сказать еще? И учти, если обратишься в органы, твоей сестре придется очень, очень плохо. Лучше этого не делать. Но ты – умненькая девочка и сама во всем хорошо разберешься. И что ты хотела мне предложить?

– Деньги.

– Как оригинально, – хмыкнул Франсуа. – А почему не себя?

Я промолчала. Сейчас главное – сохранять ледяное спокойствие, хотя это очень трудно, и не дать ему вывести меня из себя. Иначе я распсихуюсь и повешу трубку. А это в мои планы не входит. Мне нужно спасать Эву любой ценой. И поэтому я должна молчать….

– И что?

– Сколько?

– Пятнадцать тысяч евро.

– Мне нужна Эва.

– Тебе нужна Эва? – лихорадочно соображала я.

– Да.

– Зачем?

– Слишком много вопросов.

– Хорошо. Я могу ее заменить?

– Ты?

– Мы же близнецы, – торопливо заговорила я. – Никто не заметит подмены. Какая тебе разница? Я буду молчать от шока. И никто не поймет, что я не француженка.

– Я должен подумать. Пятнадцать тысяч евро и ты вместо Эвы. Звучит заманчиво.

Он еще будет думать! Я готова была швырнуть трубку и смачно выругаться. От души. Но я отвечала за Эву. И еще за двух Машек.

– Я позвоню, – сказал Франсуа.

– Когда?

– Ты очень спешишь? – ответил он вопросом на вопрос и повесил трубку.

Я надеялась, что он не упустит своего и молила бога, чтобы Франсуа позвонил мне как можно скорее и сказал, что он согласен. Я взглянула на часы. Половина первого. До прихода Кости – целая вечность. До звонка Франсуа – тоже.

Если Франсуа перезвонит в ближайшее время, мне останется только взять (украсть) у Кости пятнадцать тысяч евро, написать записку с благодарностью за все и уехать к Франсуа.