Екатерина Гринева - Герой-любовник, или Один запретный вечер

Утром я не слышала, как Кирилл ушел, и проснулась от звенящей тишины. Одевшись, я пошла на кухню. Мне хотелось крикнуть и узнать, дома ли Ася, но я передумала.

Я выпила кофе и съела черствое печенье. Хлопнула входная дверь, и я вышла в коридор. Там стояли Ася и Вероника Николаевна.

– Добрый день, Ася!

Та ничего не ответила.

– Добрый, добрый! – суетливо заговорила Вероника Николаевна. Сегодня она была во всем розовом – розовая блуза, розовые брюки и розовая панама. Прямо розовая мечта. – Как вы тут? Освоились? – ее глазки изучающее скользили по мне.

– Вполне. Спасибо за заботу, – не выдержала я.

– Сейчас я Асеньку покормлю и уйду.

Я поняла, что мне нужно освободить кухню.

– Если что, я в комнате.

– Конечно, конечно, – пропела Вероника Николаевна. – Ася, деточка, давай пообедаем.

В комнате я включила телевизор, прислушиваясь, позовет ли меня на кухню Вероника Николаевна. Но она не позвала.

Когда она ушла, я крикнула:

– Ася!

В ответ была тишина. Я вышла в коридор и снова позвала:

– Ася!

Где-то близко, совсем рядом был едва различимый шорох. Я наугад открыла одну из дверей и увидела там Асю. Она сидела, забившись в угол, и смотрела на меня своими большими глазищами. В обнимку с белым медведем.

– Привет! Ты все время здесь сидишь?

Брови слегка поднялись вверх.

– Это, наверное, скучно?

Белый медведь – смешной, огромный укоризненно смотрел на меня. «Кто ты такая, чтобы задавать подобные вопросы?», казалось, говорил его неживой взгляд.

– Асенька! Может быть, мы вместе порисуем?

Она никак не реагировала.

– Не хочешь и не надо, – пробормотала я, выходя из комнаты. Я была здесь всем чужой. Кирилл явно дал понять, что я не имею права задавать ему «неприличные» вопросы, касающиеся его дочери, а Ася не видела меня в упор.

Мне захотелось выйти на улицу.

– Ася! Я пойду пройдусь, – сказала я. Но с таким же успехом я могла обращаться в пустоту.

В коридоре я бросила на себя взгляд в зеркало и пригладила волосы.

Куда идти, я не знала. Просто шлепать, куда глаза глядят, было рискованно – я могла не найти дорогу обратно… Или, может, просто посидеть на лавочке во дворе?

К моему счастью, лавочка была свободна, и я присела на нее, задумавшись. Я не видела, чем я могла помочь Эве. А время шло. И оно работало не в нашу пользу…

Тяжелые крупные капли дождя расплющили асфальт. Как-то внезапно потемнело, и большая распластанная туча накрыла город. Нужно было бежать домой – зонтика нет, а мокнуть в мои планы не входило.

Я уже захлопывала дверь подъезда, когда увидела маленького котенка – серого с голубыми глазами, который жался к подвальной решетке.

– Вот незадача, – буркнула я. – Как же ты сюда попал? Свалился что ли?

Я подхватила его, и он легонько царапнул меня по ладони.

– Сиди! – пригрозила я ему. – А то оставлю на улице – тогда будешь знать.

Со своей ношей я поднялась на лифте и позвонила в дверь.

Меня внимательно изучали в глазок, и я не вытерпела.

– Ась! Это я! Свои.

Дверь открылась медленно. Девочка стояла со своим белым медведем и не мигая смотрела на меня. Ее отсутствующий взгляд зацепился за котенка и глаза распахнулись, как будто ледокол рассек мощную ледовую корку.

– Ась, этот малыш, наверняка, хочет есть и пить. Молоко найдется?

Она повернулся и пошла в сторону кухни. Я – за ней.

Ася достала из холодильника пакет молока и потрясла им.

– Теперь блюдечко.

Я налила молока в белое блюдце, которое мне протянула Ася, поставила его на пол и, присев на корточки, ткнула котенка в него мордочкой. Он фыркнул и попятился назад. Я подтолкнула его вперед, и все четыре лапы оказались в блюдце.

– Нет. Так дело не пойдет. Неаккуратный ты товарищ и несмышленый еще. Давай-ка я научу тебя пить молоко.

Ася села на табретку, положив медведя на пол, и смотрела, не отрываясь, на котенка. Я взяла его на руки и скомандовала Асе:

– Поставь блюдце на стол.

Окунув палец в молоко, я поднесла его малышу. Тот довольно зачмокал.

– Так уже лучше. Хочешь сделать это сама?

Ася часто-часто закивала.

Передав ей зверюгу, я сказала:

– Я нашла его около дома. Надо дать объявление – вдруг он потерялся.

– Не надо, – едва слышно сказала Ася. – Пожалуйста, – прибавила она.

Я пожала плечами и пошла в комнату. Легла ничком на кровать и зарылась лицом в полушку.

В голове гудело; как-то все стало безразлично и неинтересно. Я подумала, что Эва на меня надеется, а я подвожу ее.