Вероника Мелан: Черный Лес [litres, авторский текст]

– Все поняла?

А она почему-то боялась смотреть ему в лицо. Сидела на краю койки, сжавшись в комок, и отводила глаза. Затем кое-как взяла себя в руки, чуть осмелела, спросила нервно:

– Вы ведь не пришли… за мной?

– Нет.

– А теперь уйдете? Насовсем?

В ответ пренебрежительно фыркнули:

– Все, тренироваться больше не хочешь?

– Не хочу?! – и она забыла про всякий страх. – Хочу! Больше всего на свете хочу.

– Тогда – вот, – и в ее сторону полетел серебристый ключ. – Нордейл, улица Вананда, дом восемьдесят семь. Пустует. Можешь пока занять.

Ключ она поймала жадно, как выплюнутую золотой рыбкой волшебную монету.

Дом оказался деревянным, простым, одноэтажным. Почти без мебели, зато с ровной площадкой на заднем дворе, подошедшей для ее занятий, и высокими от пола до потолка окнами. От окон, хотя вид из них открывался так себе – забор из сайдинга, а дальше поле и овраг, – Лин балдела особенно.

Здесь было пусто, тихо и… замечательно.

До той поры она не подозревала, что однажды окажется так далеко от расположившегося на краю Четырнадцатого Пембертона. За тысячи километров, аж в северной Столице.

Но Джон сказал, что здесь ему удобно. И этого хватило бы для того, чтобы она переехала куда угодно.

Курица шкворчала, пузырилась в масле и собственном соку; Белинда снова и снова думала о том, чьи руки сегодня снова касались ее тела.

«Надо сказать ему…»

Да, надо признаться во всем – что дура, что чувствует слишком много, что… Черт, давным-давно нужно было набраться храбрости и расставить все точки над «i». Услышать, что идиотка, что ничего не получится, увидеть равнодушие в серо-зеленых глазах или же сочувствие. В общем, увидеть что-то, что раз и навсегда обрубит в ней росток пробивающейся надежды. Эта самая надежда чрезмерно долго скребла душу и порождала в голове фантазии о том, чего не может быть никогда. Выпивала все душевные соки желанием обнять того, кто, наверное, и не помышлял о таком. Так больше нельзя – больно. Сегодня она ляжет в постель и перед тем, как провалится в привычную пустоту, вновь позволит себе несколько минут представлять запретное. Терзать собственное сознание, как мазохист.

Представив, насколько густой ушат говна, будь она прежней, вылил бы на нее «подселенец» за подобные мысли, Белинда усмехнулась.

А после прозвенел звонок.

Прежде чем двинуться в сторону двери, она вытерла руки полотенцем и выключила плиту.

(Blue Btahli – I Am the Beast)

Раньше.

Сколько всего изменилась с этого пресловутого «раньше».

Раньше бы она вообще не двинулась в сторону двери, находясь дома в одиночестве, – перепугалась бы, что за ней окажется незнакомец/насильник/маньяк, – теперь же распахнула ее, не спросив «кто там?»

А «там» стоял Кей Рамчини – ее коллега по работе. Невысокий, жилистый, в пропитанной дождем синей куртке и влажными волосами. Вьющиеся черные локоны не добавляли очарования владельцу желтоватой кожи и слишком узкого лица. Лин он не нравился.

– Здорова.

С улицы дохнуло стылой моросью.

Одетая в домашние трико и майку, под которой отсутствовал не нужный ей вечером бюстгальтер, Лин не шелохнулась.

– Цель визита?

Спросила ровно, как робот. Не улыбнулась, не попыталась повилять хвостом, лишь потому что коллега, – давно отлепилась от желания производить на кого-то ненужное впечатление.

– Поговорить – такая цель пойдет?

Кей ухмыльнулся криво, почти гнусно, и его передние зубы, наползающие друг на друга вдруг напомнили ей о Рим.

– Я пройду или нет?

Отодвигаясь в сторону, Белинда подумала о том, что для того, чтобы вырубить нежеланного гостя, ей понадобится примерно две секунды.

– А хорошо у тебя тут, просторненько.

Рамчини топтал пол ее гостиной, не сняв ботинки, – на досках отпечатывались мокрые следы.

Она уже поняла, что у этого не самого тактичного мужского образчика имелась слабость к равнодушным к нему женщинам. Либо к женщинам с полным отсутствием форм, как в ее случае.

– О чем ты хотел поговорить?

– А ты торопишься? У нас же вроде есть время?

Ей вдруг представилось, как она будет его вытаскивать на улицу, если вырубит посреди гостиной. Ей не нравились ни его наглые черные глаза, ни этот ощупывающий фигуру взгляд, ни слишком поздний при отсутствии приглашения визит.

– Я собираюсь ужинать.

– Вот! – Кей комично выставил вверх указательный палец. – Об этом я и хотел поговорить. Может, сходим в ресторан?

Лин сложила на груди руки, потому как выделяющиеся через ткань соски, по-видимому, оказывали на гостя магнетическое воздействие.