Наталия Левитина - Неприятности в ассортименте

– Юля, не будь жестокой. Не напоминай. Я и слов-то таких не знаю – талия, килограммы. О чем это ты говоришь? За яблочный штрудель я продам Отечество и план родного завода.

– Наверное, поэтому ты снисходительна к страстям Романа. Ты хорошо его понимаешь. Вы оба не способны сказать себе «нет».

– Да, верно.

– И я точно такая же. – С этими словами я полезла в сумку за сигаретами.

Звонок Никиты заставил меня сорваться с места.

– Юлька, – сказал любимый, – скоро буду дома. Осталось каких-то сто семьдесят кэмэ пропилить.

– Сегодня?! – завопила я.

– Ну да, я же говорю – всего сто семьдесят километров осталось до города. Готовься, малыш. Я страшно соскучился. Уже начинай раздеваться.

Какое там – раздеваться!

Вся квартира засыпана окурками.

В холодильнике пять мышей делают себе харакири.

Я рванула в сторону супермаркета «Магнит» в таком темпе, словно там бесплатно раздавали нефтяные скважины. Требовалось немедленно остановить групповое самоубийство мышей в моем холодильнике. А из супермаркета с тяжелыми сумками помчусь домой: убирать, драить, варить, жарить.

Любимый возвращается!

О, счастье!

С Гришей П. мы вместе заканчивали журфак. На курсе он был признанным гением – никто не умел лучше его написать заметку (лаконично, четко) или очерк (емко, выпукло). После университета гений осел в областной газете, где и работал уже многие годы за мизерный оклад. Я время от времени звонила ему, когда возникала потребность в информации. Он всегда разговаривал снисходительным тоном и никак не мог простить мне того, что я «продалась буржуям».

Сам Гриша никому не продался, он публиковал острые, полные социальной желчи статьи, на которые, впрочем, никто не реагировал. Его пространные рассуждения о загубленной чиновниками и олигархами России по сочности языка конкурировали с произведениями, номинированными на Букер. Но лично я рекомендовала бы ему разнообразить темы. Ведь если в каждом номере гундеть об одном и том же, получаются те же самые девять статей о пластиковых окнах. Но мне за них, по крайней мере, хороший гонорар заплатят и премию. А Грише что?

И денег – ни фига.

И Россию он, хоть тресни, не переделает.

– Гриш, привет, как дела?

– А, Бронникова! Здравствуй, здравствуй, дорогая! Давненько не звонила. Некогда? Деньги зарабатываешь?

– И правда, Гриш, зашиваюсь.

– Уже небось на джип себе заработала? – ревниво поинтересовался приятель.

– Что ты, Гриш. Мне бы с кредитом рассчитаться.

– Каким?

– За квартиру.

– Уже и квартиру себе купила! – возмутился Григорий.

– Да по ипотеке! – успокоила я товарища. – Еще платить и платить.

– А-а… Ну, Бронникова, как жизнь-то? Продолжаешь прославлять городских буржуев?

– Угу. И областных – тоже.

– Ну-ну. Продалась ты, Юля, за булку с маслом.

– С маслом и с икрой, – улыбнулась я.

– Почитываю твои опусы, Анфиса Броневик. Ну… Миленько, – с трудом выдавил Гриша.

– О, мерси. Я тоже всегда с удовольствием читаю твои статьи. Ты так остро пишешь, у тебя великолепный язык. Думаю, ты выражаешь мысли сотен людей, но не все умеют так точно, метко сформулировать суть.

– М-да, – самодовольно согласился Григорий. – Ты, Юля, тоже гораздо большего достигла бы, если б работала над стилем, не ленилась. Лентяйка ты, матушка!

Я лентяйка.

Этот факт неоспорим.

Я прижимала телефонную трубку плечом к уху, руками чистила картошку, а ногой возила по линолеуму половую тряпку – готовилась к приезду любимого. За полчаса до разговора с Гришей я успела пропылесосить квартиру, вытереть пыль, поменять постельное белье, покромсать бефстроганов и поставить его тушиться.

А Гриша, насколько я его знаю, сейчас лежит на продавленном диване, в рваных трениках и с грязной головой. И размышляет над очередной пафосной статьей.

Ладно, проехали.

Лентяйка так лентяйка.

– Да ладно, Гриш! Твоих высот мне все равно не достичь. Да и нужно ли, учитывая, в каком издании я работаю, – подыграла я коллеге (пусть потешится мальчик). – Лучше расскажи-ка о концепции реконструкции центра, разработанной мэрией. У меня тут информация по дому на улице Великих Восстаний. Получается, реконструкция будет стоить огромных нервных затрат и горожанам, и мэрии, и инвесторам.

– Все верно. Три года назад мэрия и городская дума разработали эту программу. Последний год она активно воплощается в жизнь. Несколько центральных улиц будут полностью перестроены. Инвесторы обещают изумить нас невероятными архитектурными красотами. Все старье снесут, возведут новые здания, расширят проспекты. Центр города вскоре будет выглядеть так, как и должен выглядеть центр современного мегаполиса.