Наталия Левитина - Неприятности в ассортименте

– Иди уже, болтушка, – подтолкнула меня подруга. – Ой, как-то мне не по себе… Мы не попадем в какую-нибудь историю? Мне нельзя рисковать жизнью – у меня ребенок маленький.

– Молодец, что напомнила. Учту, – прошептала я.

– Вот, ты сразу обижаешься!

– Я не обижаюсь. Тихо, не ори!

– Обижаешься. И совершенно зря. Я прекрасно знаю, что ты позаботишься об Анечке, если… если…

– О боже! Не кисни. Выберемся отсюда в целости и сохранности. С нами ничего не случится! – змеей прошипела я и попыталась двинуться к дому.

Ирина схватила меня за локоть:

– А если этот Руслан какой-нибудь маньяк?!

– Чего вдруг?

– А почему он тут околачивается? В этой странной деревне? Где ни души?

– Дом у него тут. Не видишь?

– Дарья ничего не сказала о доме в деревне. А девушка, между прочим, подробно описала нам материальное положение их пары. У них съемная комната в коммуналке и старенькая машина. И все! Если это дом Руслана, почему он его не продаст и не купит квартиру в городе?

– Слишком много вопросов. Отпусти меня. Пойду загляну в окно.

Ну, в путь.

Надо бы нарвать веток и травы и, передвигаясь по саду, прикрываться ими для маскировки. Внезапно представила, как мы выглядим со стороны. Две тридцатилетние тетки, забравшиеся в чужой двор. Одна трясется от страха, свернувшись в три погибели у сарая, другая, буквально на пузе, ползет к дому в разведывательных целях.

Да, весело.

Вот такие мы артистические натуры.

Я заглянула в одно из пыльных окон. Сквозь занавески разглядела комнату, пустую и мрачную. Пробралась к другому окну – то же самое. Пришлось обойти дом. В третьем окне, распахнутом настежь, трепетала и выбивалась наружу штора. Уцепившись за ставни – тут же испачкала ладони голубой краской вперемешку с ржавчиной, – осторожно заглянула внутрь…

Ах, мне бы перископ!

Врач стоял спиной к окну и, нагнувшись к кровати, что-то делал. Когда до моих мозгов, расплавленных смущением и страхом быть пойманной, наконец-то дошел смысл увиденного, в глазах потемнело от ужаса. Я беззвучно отвалилась от окна и сползла вниз по стене. Сердце колотилось лихорадочно и гулко, колени дрожали, на лбу выступила испарина… Я полезла рукой в задний карман штанов в поисках телефона – скорее звонить в милицию! – но мобильника там не обнаружила.

Он остался в машине!

С трудом управляя ослабевшими конечностями, я поковыляла обратно к сараю…

– Что ты там увидела? На тебе лица нет! Ты серо-зеленого цвета! – испугалась Ирина.

– Быстро давай телефон! – прошептала я.

– А что там такое? Почему ты не говоришь мне? – В голосе подруги звучала паника. Она копошилась в сумочке, безрезультатно пытаясь найти мобильник. – Нет, я, похоже, забыла его в машине.

– Ну вот. И мой тоже.

– Ой, смотри, врач собирается уходить!

Я тут же зажала Ирине рот рукой, толкнула ее за сарай и сама прыгнула следом. Подруга изумленно вращала глазами, но молчала. А могла бы завопить: «Ты совсем с ума сошла?! Чего толкаешься, корова?!»…

Нет.

Она такая умница.

Руслан постоял на крыльце, то ли в задумчивости, то ли прислушиваясь. Потом направился к воротам, открыл их и сел в машину.

– Он уезжает, – беззвучно произнесла Ира.

– Пусть едет.

– Мы разве не будем с ним разговаривать? Что он делал в доме? Мы угадали – он маньяк?!

Я не ответила. Вместо этого сначала дождалась, когда бело-синяя «шестерка» окончательно скроется из вида, затем побежала к дому, вскочила на крыльцо и подергала дверь. Да, врач не забыл закрыть ее. Я обогнула дом и увидела, что и распахнутое недавно окно теперь тоже наглухо задраено.

Ириша молча бегала за мной следом – взволнованная, растерянная. Она понимала: суета не беспричинна. Своим поведением подруга демонстрировала безграничное доверие моим действиям. Она не орала, не требовала объяснений, полагая: раз я не ответила на ее вопрос, значит, сейчас некогда разговаривать. Надо сначала разобраться с проблемой.

И я разобралась!

Просто схватила с засохшей грядки обломок кирпича и засадила его в окно рядом с крыльцом. Стекло обрушилось вниз, оставив острые «зубья» в раме, я быстро отбила и их тоже.

– Давай, ты первая, – приказала я.

Ирина задрала юбку чуть ли не до талии и полезла в окно. Я подталкивала ее под попу. Потом сама лихо взлетела в оконный проем: семь лет, отданные в детстве художественной гимнастике, до сих пор помогают в некоторых ситуациях.