Наталия Левитина - Девушка без недостатков

– М-да, – кивнул Алимов. – Да не смотри ты так на жену, Илья, не смотри! Ну, ошиблась, с кем не бывает!

– И когда будешь бить, не бей по голове, – дал дружеский совет Валдаев. – Побереги ее гениальные компьютерные мозги.

В следующую секунду Александр горько пожалел о сделанной ремарке. Здоровякин после пережитого волнения был опасен. Он врезал своему болтливому другу прямо в солнечное сплетение. Валдаев согнулся пополам, закашлялся и прохрипел:

– Глазки! Дайте мне скорее глазки!

– Хотите мои, дядь Саш? – подлетел Антон. – Не дергайтесь, я вам надену.

Антон приладил на голову Александра ободок, и тот затряс черепом, заставляя выпученные глаза прыгать на пружинках. Все засмеялись.

– Дядь Саш, с вас пистолет. Дадите пострелять? – спросил корыстный младенец.

– Я понимаю, почему так называемому Дмитрию Рябухину удалось справиться с потомством гражданина Здоровякина, – сказал Валдаев, выпрямляясь. – Потому что общение с этими короедами такой же экстремальный вид деятельности, как и минирование. И еще. Придется тебе, Илюша, видимо, вернуться в семью. Иначе Мария в следующий раз наймет в няньки бен-Ладена…

Целую неделю Валдаев самоотверженно посвятил заботам о семье друга. Это позволило ему избежать встреч с Лизой.

– Не понимаю, – удивлялся Здоровякин. – Чего ты тянешь? Прекрасная ведь девчонка! И влюблена в тебя!

– Я тоже влюблен, – признался Валдаев. – Особенной любовью.

– Специфической, я бы сказал.

– Я как винтик на границе магнитного поля. Еще один неверный шаг, и мощная сила притяжения бросит меня в объятия магнита, прилепит к нему.

– Так делай этот шаг!

– Значит, жениться?

– Да!

– И-эх! Наверное, ты прав. Женюсь, и точка. Швобода, швобода! Как мне будет ее не хватать! – вздохнул Валдаев. Вздох его был трагическим, в глазах читалось выражение, присущее корове, которую ведут на бойню.

– Маша сказала, что ты как Пушкин.

– Александр Сергеевич?

– Угу.

– Ну, она несколько переоценивает мои литературные способности. Хотя – да, язык у меня подвешен.

– У тебя язык без костей. Но Маша не то имела в виду. До Натальи Гончаровой Пушкин делал предложение и другим девушкам, не менее симпатичным, и каждый раз, посватавшись, не стремился поближе познакомиться с барышней. Наверное, боялся передумать.

– Он тоже невероятно ценил личную свободу!

– Зачем ты делал авансы Елизавете?

– Какие авансы?

– Ходил к ней в гости.

– Один раз сходил!

– Целовал.

– Один раз поцеловал!

– Не ври, не один. Я видел. Складывал с ней мозаику.

– Здоровякин, ты прислушайся к тому, что говоришь! – возмутился Александр. – Да у меня девицы по три месяца жили в доме, вели хозяйство, исполняли приятные супружеские обязанности, и я не считал, что делаю им авансы и обещаю жениться. А с Лизой я складывал мозаику! Боже ты мой!

– А ты не сравнивай Лизу с остальными своими девицами.

– А чем она отличается от всех других?

– Именно тем, что к другим ты не боялся приблизиться, а ее избегаешь. Ты же сам сказал, что она твой магнит. Ты знаешь, что она – твоя. Она для тебя.

– И что ты на меня набросился, а? – жалобно простонал Валдаев.

– Так я ж теперь плотно общаюсь с Машей. А она общается с Лизой. Результат: Лизины проблемы – наши проблемы. Ты ее главная проблема.

– Я и сам ничего не понимаю. И хочу, и не хочу. И боюсь.

– Настоящий мужчина.

– Пошел вон!

– Ты трогательно ласков.

– А ты… а ты… инопланетная нечисть!

– О! – изумился Здоровякин. – Инопланетной нечистью я еще не был!

С тех пор как у родителей Ильи поселилось дикое африканское племя из трех воинственных зулусов, в квартире (а также в квартирах этажом выше и этажом ниже) резко увеличилось количество потребляемого валидола. Бизнесмен Лабругин – виновник бедственного положения семьи Здоровякиных – пустился в бега, иначе Илья вытряс бы из него компенсацию за разрушенное жилище.

Любимый джип Саши Валдаева прошел предпродажную подготовку и сейчас, грустный и оскорбленный, был выставлен в автоцентре на обозрение публики, как блестящий мускулистый раб на торгах в Древнем Египте. Расставание с «лендровером» далось Александру труднее, чем со всеми отправленными когда-то в запас отставными любовницами. Но друг лишился квартиры, одежды, кастрюль и компьютерной техники. Пришлось пожертвовать любимой игрушкой.

Белые лилии и белые гвоздики в обрамлении какой-то пушистой зеленой травы составляли отличный букет. «Вашей девушке понравится», – улыбнулась продавщица в цветочном магазине. У продавщицы были изумительные синие глаза и та-акой вырез на обтягивающей кофточке, что Валдаев с трудом подавил желание включить на полную катушку свое сокрушительное обаяние и через пару-тройку минут заполучить от цветочной продавщицы номер телефона. «Мне нельзя!» – мысленно одернул он себя.